Жан-Клод Лами - Франсуаза Саган
Зато мы обсуждали наши замыслы. Я помню, как он рассказывал про новеллу, которую он не мог написать из-за своей слепоты. В этой его ситуации есть трагизм. Но он до конца был бодр, человечен, абсолютно терпим. Он мне сказал, что умные люди никогда не бывают злыми. “Я знал, — говорил он, — только одного человека одновременно умного и злого: это был педераст, который жил в пустыне!”»
Не в состоянии больше писать, в 1975 году Жан-Поль Сартр согласился высказать свои мысли о современности посредством телевидения. Издатель и писатель Марсель Жюйан после присуждения звания президента Национального общества телевидения «Антен 2» был вдохновлен этим амбициозным проектом, увязшим в возникших вокруг него спорах. С Франсуазой Саган дело пошло на лад: на телевидении появился ее сериал «Золотая кровь Борджиа», который романистка написала в соавторстве с братом, занимавшимся зарубежными связями канала.
На этот пост Жак Куарэ был принят по рекомендации Франсуазы, которая переживала, что ее друг погружен в угнетающую атмосферу интриг. «Она мне сразу сказала, что нельзя оставаться один на один с этими людьми, — рассказывает Марсель Жюйан. — На ее взгляд, телевидение — это мир злых и вредных людей. Чтобы защитить меня от них, она направила ко мне Жака, в каком-то смысле своего ангела тьмы, Портоса из “Трех мушкетеров”».
Франсуаза Саган, старавшаяся уберечь горячего и чувствительного президента «Антен 2»[378] от неприятных эмоций, подсказала ему несколько замечательных идей и поддерживала его против врагов. «Она мне посоветовала сделать передачи про животных с Брижит Бардо, — говорит Марсель Жюйан. — Я встретил Брижит Бардо у Франсуазы, которая ходила за мной по пятам, не боясь себя скомпрометировать. Однажды у меня были неприятности, связанные с прессой. В машине раздался телефонный звонок: она позвонила, чтобы прочитать мне статью, которую написала в мою защиту для “Франс-суар”. Она называлась “Я вам запрещаю прикасаться”».
Марсель Жюйан не забыл также стремительное спасительное вмешательство Франсуазы Саган: «Она жила в то время на улице Гийнемер, напротив Люксембургского сада, а я занимал квартиру рядом с другом, на улице Феру. Мне только что сделали укол кортизона, я разговаривал с ней по телефону. Вдруг я упал в обморок. Франсуаза быстро прибежала, толкнула дверь, которая, к счастью, не была заперта, и, увидев, что я без чувств, вызвала полицию и скорую помощь».
Это одна из черт ее характера: Франсуаза Саган редко теряет присутствие духа. Эта естественная склонность к абсолютно спокойному поведению часто и многими отмечалась. «У вас альтруистический рефлекс!» — воскликнула она в машине фотографа Жан-Лу Сиеффа. Он только что внезапно затормозил и, чтобы ее поддержать, бросил руль. Это происшествие, которое относится к 1956 году, может показаться незначительным, но оно соответствует свойствам натуры романистки: склонности к юмору и естественности.
Однажды двое воров проникли в ее комнату на первом этаже на улице Алезиа средь бела дня, так, что их не услышала ни Пепита, черная кухарка, ни Ахмед, который исполнял обязанности дворецкого.
«Надо же, трубочисты, — подумала я. — Они разговаривали между собой, не обращая на меня внимание. Я поняла, что происходит, только тогда, когда один из них навел на меня пистолет. “Зачем вы ко мне пришли?” — спросила я их. “Мы работаем на этой улице”, — ответил он мне, требуя ключ от ящика. “Там только любовные письма”. Это было уморительно, когда они их стали читать и покраснели. Когда они уходили, я им крикнула: “Не прикасайтесь к собаке!”. — “Хорошо”. И на лестнице они перешагнули через Верзера, который даже не пошевелился. Занимавший комнату этажом выше Бернар Франк вышел почти тотчас. “С кем ты разговариваешь?” — “С ворами, которые пришли за моими драгоценностями”. Страховое общество мне возместило девятнадцать миллионов старыми франками. Это было не слишком много, но это меня устроило».
Верзер — замечательная немецкая овчарка. В Дортмунде его отец приобрел известность, приняв участие в задержании сорока одного вора, но сам он не обидел бы и мухи.
«Это моя ошибка, — говорит Франсуаза. — Я его воспитала, как большую кошку. Из-за его замечательной родословной ко мне часто приходили дамы со своими горячо любимыми представительницами породы женского пола. Рандеву происходило в гараже. Через час дама возвращалась и говорила мне натянутым тоном: “Моя собачка, наверное, не слишком хороша для него, он совсем ею не заинтересовался. Он предпочел играть в мяч”. Я смущенно объясняла, что Верзер так и остался ребенком и что он всегда был немного простофилей. Через три-четыре раза мне надоело извиняться. Верзер умер девственником в шестнадцать лет и, казалось, прожил счастливую жизнь».
Франсуаза очень тяжело переживала смерть своей немецкой овчарки, безобидной, как ягненок. Когда у него парализовало заднюю часть тела, она втащила его к себе в комнату и провела возле него целый день, прежде чем ему сделали усыпляющий укол. На протяжении пяти лет романистка отказывалась завести другую собаку, потом в ее жизни появился Лулу, сын фокстерьера ее подруги Пегги Рош. Она назвала его Банко, по названию игры, которой она увлекалась в казино.
«Это, безусловно, самая умная из четырех собак, которые у меня были, — сказала Франсуаза. — Когда меня просят уточнить, какой именно фокстерьер, я говорю: “Это тротт[379] с двумя т. Фокс тротт…” — “А! Фокстрот!” — восклицают люди в восхищении и в следующую секунду впадают в гнев, поняв, что над ними подшутили».
В передаче Жан-Пьера Гутена «Тридцать миллионов друзей» на TF 1 она выразила свою любовь к животным (за исключением хладнокровных, таких как змея или лягушка) и сказала, что любит гладить их шерсть.
«Животные рядом со мной с детства. Это элемент физической и эмоциональной жизни. Иногда я испытываю ощущение, что мои отношения с моей собакой намного нормальнее, чем с некоторыми людьми».
Ночью ее домашние питомцы спят на ее кровати. Из-за Мину, большого рыжего кота, романистке иногда снится конец света:
«Солнце увеличивается, приближается. Я иду по улице, обращаюсь к пассажирам, говорю им, что это важно, но они меня не слушают. Солнце продолжает расти и вдруг взрывается».
Проснувшись, она обнаруживает, что кошмаром она обязана коту, который свернулся клубком на ее ногах. Франсуаза пинком прогоняет Мину, который будет теперь целый день на нее дуться. В ее доме в Экомовиле нашли убежище лошадь Пимпин, осел и коза, уши которой Верзер любил жевать. У этой козы интересная история[380]. Франсуаза увидела ее на улице Верней, в седьмом округе, когда обедала у подруги. Очаровательная Кармен играла на барабане, стоя на табуретке, как ее научили трое бродячих цыган, стоявших рядом.
