Михаил Воротников - Г К Жуков на Халхин-Голе
- Пусть будет так, как ты сама определила. Хватит и этого, отмахнулся он, не отходя от детей - Эры и Эллы.
Перед отъездом, по русскому обычаю, присели, помолчали, чего никогда не было перед обычными командировками. Попрощались, обнялись напоследок, с надеждой скоро встретиться.
Ему подумалось, что вызов в Москву - замаскированный способ изолировать его навсегда. А оказалось, что его ожидало ответственное почетное поручение.
- Задание К. Е. Ворошилова воодушевило его, - продолжал М. М. Пилихин. - Георгий ночевал у нас. Когда же вернулся из наркомата, в первую очередь сказал, что "голоден как волк". Уезжая, благодарил, признавался, что чувствует себя у нас как дома. Куда едет, не говорил, только обмолвился: "Или вернусь с подарками, а если что - не поминайте лихом".
Весть о разгроме 6-й японской армии на Халхин-Голе облетела весь мир. Он узнал Жукова как выдающегося полководца. Однако даже последующие победы стратегического значения в Великой Отечественной войне с его направляющим участием не могли погасить душевного потрясения тех далеких лет. Он всегда помнил об опасности, подстерегающей из-за угла, и был бдителен. Так он себя чувствовал до кончины Сталина и устранения Берии.
Георгий Константинович идеальным себя не считал. Он допускал и ошибки, признавал их, старался поправлять. Не доверял тем, кто стремился замазать свои промахи и просчеты, и ненавидел тех, которые считали себя непогрешимыми во всех делах. В его понятии это значило: "У бездельника ошибок не бывает". Однако мера ответственности, считал он, должна объективно соответствовать и степени нанесенного вреда, и обстоятельствам, сопутствующим этому, и способности человека поправить положение.
Авиаконструктор А. Яковлев писал, что Сталин Г. К. Жукова высоко ценил, любил и, как правило, считался с его мнением. Однако "после войны интриги Берии и Маленкова подорвали доверие Сталина к нему.".{85}
Однажды Георгий Константинович сказал, что "слава иногда больно бьет по тебе другим концом".
Да, в жизни многое ему пришлось испытать. Г. К. Жуков был выведен из состава ЦК и перемещен с поста заместителя министра на должность командующего войсками Одесского, а затем Уральского военных округов. Он хорошо понимал, что его хотят поставить в такое положение, которое вызывало бы в нем явное недовольство, пассивность в работе, моральное падение. Но он, несмотря ни на что, оставался волевым, неутомимым в работе, строгим и требовательным, решительным в укреплении боевой готовности войск с учетом требований современной войны.
Нам, военным, проходившим службу в соседнем Сибирском военном округе, было известно, что популярность Г. К. Жукова среди народа не ослабевала. При появлении его в свердловских театрах все вставали, приветствуя своего героя. На парадах и демонстрациях Г. К. Жукова встречали бурными овациями. Берия об этом знал и принимал соответствующие меры.
Георгий Константинович рассказывал, как тучи сгущались над ним, особенно в период командования Уральским военным округом. "Но Сталин не дал согласия на мой арест", - заметил он.
Помотав Г. К. Жукова по второстепенным военным округам, Сталин внезапно назначил его заместителем министра обороны. НА XIX съезде партии, в октябре 1952 года, Г. К. Жуков был избран кандидатом в члены ЦК.
После "ленинградского дела" прошло не так уж много времени. Не стало Алексея Александровича Кузнецова, бывшего члена Военного Совета Ленинградского фронта, фактически возглавлявшего Ленинградскую партийную организацию в период блокады, позднее - секретаря ЦК. Не стало Н. А. Вознесенского и других видных талантливых партийцев и хозяйственников.
Возобновившиеся репрессии Г. К. Жуков расценивал как очередную волну истребления кадров. Злая воля пыталась похоронить истинную историю, развенчать веру советских людей в своих руководителей, коим партия и народ вверяли свою судьбу в годину смертельной опасности, нависшей над нашей Родиной.
...Последняя моя встреча с Георгием Константиновичем состоялась вновь на загородной даче. Она запечатлелась в моей памяти со всеми подробностями. Это было 30 ноября 1973 года. Он приветливо улыбался и был весьма, как мне показалось, рад моему появлению. Внешне маршал не подавал признаков еще не остывшего горя: исполнилось всего две недели, как он похоронил свою жену чуткую, добрую, отзывчивую, очень стойкую и мужественную Галину Александровну. Несовершеннолетняя Машенька осталась сиротой при нездоровом отце и пожилой бабушке. Она оканчивала в следующем году только 10-й класс. Как сложится ее жизнь дальше? Вот что тревожило его.
- Михаил Федорович, все сложилось так, что пожить надо еще хотя бы один годок, - говорил он.
Шесть лет назад на человека с могучей натурой и некогда завидной силой и здоровьем обрушилась тяжелая болезнь. Боли не проходили до последнего дня жизни. Последствия инфаркта и кровоизлияния в мозг были мучительно долгими. Воспалительный процесс лицевого нерва не прекращался.
- Боли лица и головы у меня постоянные с 1968 года. Представьте себе, как удаляют здоровый зуб без обезболивания. У меня боли сильнее, - поделился он.
. Зачем же вы перегружаете себя работой, и куда смотрят врачи?
- Все это правильно. Но когда работаешь, как-то отвлекаешься, а поддашься болезням - считай, совсем пропал. Только плохо то, что после еще сильнее болеешь и выходишь из строя на несколько суток подряд. Натура-то у меня такая: за что взялся - не могу бросить, пока не кончу. Вот моя последняя глава второго издания "Воспоминаний и размышлений". Учел пожелания читателей по первому изданию и внес некоторые уточнения и практически закончил работу над вторым: осталось подобрать фотографии, схемы. Книга должна выйти в двух томах общим объемом, примерно, страниц 700-800.
- Товарищ Маршал Советского Союза, учитываете ли вы описанное А. Чаковским в книге "Блокада" ваше появление на заседании Военного Совета Ленинградского фронта и начало деятельности в должности командующего? На вас была наведена тень всезнайства и ненормальности отношений с А. А. Ждановым.
- На заседании Военного Совета Чаковского не было. Как решались вопросы, он знать не мог. Было время, когда на Жукова можно было валить всякую небылицу. Этим воспользовался и Чаковский. Я об этом писал Центральному Комитету. Вот здесь, - указывал он на стул, - он сидел и извинялся.
Продолжая разговор, Георгий Константинович сделал некоторые пояснения.
Думается, будет уместным привести слова высказывания бывшего начальника Главного управления продовольственного снабжения Красной Армии Д. В. Павлова, который находился в Ленинграде вместе с Г. К. Жуковым и хорошо знал момент вступления Георгия Константиновича в должность командующего фронтом.
