Алексей Ловкачёв - Синдром подводника. Т. 2
Оба флагмана все это время сидели, втянув голову в плечи, замерев, только с опаской косили глазом в сторону непрошеного гостя, ожидая скорой расправы. К их удивлению, тот не морщась допил стакан и спокойно вышел из кабинета.
Офицеры, наложив… на себя крест, в смысле перекрестившись, дружно подхватились, метнулись к графину и заменили воду огненную на обыкновенную. Затем снова вернулись к шахматам, будто ничего не случилось.
Только они успели совершить подмену и принять невинное выражение лица, как началась вторая серия. Вновь распахнулась дверь, и в кабинет снова спокойно и неспешно вошел начштаба. Он задумчиво, с внутренней сосредоточенностью подошел к графину, взял его мертвой хваткой за горло, словно опасного удава, нацедил из него в стакан до краев и выпил. На этот раз он кривился и морщился — его душа, переместившаяся в желудок, явно не принимала того, что было в графине. Едва справившись с полным стаканом, он брезгливо отер губы и раздраженно сказал:
— Хр-реновая вода!
Затем громко хлопнул дверью, демонстрируя крайнее недовольство и категорическое несогласие с произведенной заменой. А офицеры так же дружно, будто по команде, опять наложили… на себя крестное знамение: «Пронесло!».
«26 июня 1980 г.
Обеспечение (суточное дежурство) у меня 28 июня, в июле: 12, 26, у О. В. Артемова 29 июня, 5, 13, 19, 27 июля; у Н. П. Стулина 6, 20 июля.
Выписанные мною из графика дежурства в суточном наряде. Помню, что наряд обременительным для меня не был. Чем я занимался, кроме оранжевого дивана, который на дежурстве приминал ночью, не помню, да и сама вахта забылась.
Партсобрание:
партийное руководство комсомолом;
укрепление партийного ядра в комсомоле преимущественно членами КПСС комсомольского возраста;
В штабе комсомольскую организацию возглавлял молодой коммунист комсомольского возраста в моем лице.
культура отдыха;
Свободное времяпрепровождение молодежи и комсомольцев всегда вызывало озабоченность со стороны командования и политорганов. Этим я занимался с наибольшим удовольствием.
Жены с ребенком на Дальнем Востоке уже не было, поэтому свозить моряков в поселок для меня труда не составляло, так как увольнение моряков в основном практиковалось только со старшим в виде мичмана или офицера. Другой вопрос, что их даже в Техасе кроме кинотеатра и водить-то было некуда. Помню, что Володя Игуменцев, который был родом откуда-то из Приморья, просил меня на выходные дни обеспечить его доставку к родственникам — не то в городок, не то в поселок, — что был недалеко от нашего места службы. С моей стороны возражений не было, однако по какой-то причине увольнение Игуменцева не получилось. Хотя просто даже посмотреть на дальневосточный быт в поселке или в деревне было бы интересно.
Д № 21;
комсомольская организация О. Г. Чефонова награждена переходящим знаменем ЦК ВЛКСМ и краевой организации;
комитет ВЛКСМ работает плохо, секретарь также;
На фоне успехов родного экипажа оценка моей работы в комсомольской организации удручает.
7 грубых проступков в штабной команде;
хождение моряков по штабу с нарушениями формы одежды;
Состояние воинской дисциплины в штабной команде уже стало дежурным недостатком, о котором говорили на всех совещаниях, планерках, партийных и комсомольских собраниях.
успешность торпедных атак — 95% (в прошлом 1979 году — ниже 67%), выполнено — 20, запланировано — 12;
не выполнены нормы тренировок КБРТ, кроме экипажа Н. Н. Германова;
Н. Н. Германов, О. Г. Чефонов — хорошо, остальные удовлетворительно».
Несмотря на то что кроме экипажа Николая Никитовича Германова корабельные боевые торпедные расчеты не выполнили норм тренировок, успешность практических торпедных стрельб выросла более чем заметно — с менее чем 67% до 95%. При этом мой бывший экипаж выполнил задание с оценкой «хорошо». В те времена замечательным показателем было и «удовлетворительно», так как при выборе оценки иногда руководствовались опасением, что «хорошо» не очень хорошо, особенно при возможных разборках. В общем, работа флагманского минера 21-й дивизии не прошла мимо, а попала в цель аж на 95%. Может и мое крохотное участие имеется в этом большом и важном деле, во всяком случае ведение таблицы не прошло даром.
«27 июня 1980 г.
К флагманскому минеру флотилии Хржановскому к 09.00 28 июня прибыть командирам БЧ-3, иметь при себе журнал эксплуатации, сборник инструкций, ЖБП (журнал боевой подготовки, один из главных документов боевой части) старшины команды, КНБ (книжка боевой номер).
Тут же дан расход командиров БЧ-3 по состоянию на тот период.
Экипаж В. В. Морозова: А. Т. Матора — пос. Тихоокеанский;
Экипаж Платонова: Овсеенко;
Экипаж Н. М. Зверева: А. М. Куксов — на учениях;
Экипаж В. Р. Гармаша: П. А. Лучин — во Владивостоке».
Явка командиров БЧ-3 к флагманскому минеру флотилии с таким пакетом документов определялся необходимостью их проверки.
В 1967 г. на Камчатке была приписана плавмастерская «ПМ-28», командовал ею уже старый, пенсионного возраста капитан 3-го ранга. И вот попадает служить на эту плавмастерскую сугубо сухопутный товарищ — прапорщик. До этого он служил в строительных частях, а потому имел доступ к таким дефицитным товарам, как краска, кисти и прочий строительный материал, который бывает очень необходим не только на бербазе, но и на кораблях. Прапорщик был поставлен на должность боцмана с расчетом, что на боевом корабле в материальном отношении эту службу подтянет. Что плавмастерская является боевым кораблем никаких сомнений ни у кого не вызывало, так как в море он выходил систематически, за что офицерам и мичманам регулярно платили «морские». Вообще-то в этом переназначении имелся некий нонсенс. Бывало так, что на подводную лодку переходил служить, например, мичман с надводного корабля, а тут даже не с бербазы, а прямо из армии — да на корабль. Да и еще на самую что ни на есть корабельную должность — боцманом. Нет! Что ни говори, но было в этом решении что-то не совсем правильное или даже чуток неадекватное.
Сухопутный человек, абсолютно незнакомый со спецификой морской службы, на боевом корабле — явление для флота уникальное. В общем сия ситуация была сродни тому, как если бы водолаза в тяжелом снаряжении закинули не в речку, а в космос — что-то очень похожее на подводный мир, однако различия настолько специфичны, что бьет не туда и не так. Поэтому когда командир плавмастерской однажды проверил состояние боцманской службы, то оказался крайне недовольным. И вполне закономерно боцману-прапорщику вставил фитиль. Кстати, даже словосочетание боцман-прапорщик было неестественным. Что может быть кощунственней, чем поставить на одну доску сугубо флотскую должность «боцман» и сухопутное звание «прапорщик»? Ведь слово «прапорщик» означает «знаменосец», а мичман — сугубо морской человек. Не знаю, как там, на Камчатке, это терпели. Сухопутный боцман, получив фитиль, естественно должен был передать эту эстафету дальше по команде. Для этого он построил боцманскую команду и начал свое выступление с обличительной речи:
