Людмила Бояджиева - Фрэнк Синатра: Ава Гарднер или Мэрилин Монро? Самая безумная любовь XX века
Однажды Ава получила сообщение: режиссер Генри Кинг, снявший «Снега Килиманджаро», утвердил ее на главную роль в экранизации романа Хемингуэя «Фиеста» (другое название — «И восходит солнце»).
— Я буду играть Брет Эшли! — сообщила сидевшая за рулем Ава ехавшим в машине мужчинам. Луис Домингин и Хемингуэй составляли ей компанию.
— Поздравляю! Для меня ты такая и есть, как у Хэма: увлекающаяся, непостоянная, ни к кому не привязывающаяся. При этом настолько сексапильна, что нет мужчины, который не мечтал бы лечь с тобой в постель. Эрнест, я прав? — Луис сжал тонкие губы. Он не мог не заметить, что его роман с Авой выдыхается, как бокал с вином. И каких бы успехов ни добивался он на арене, коррида не спасет.
— Отличная характеристика. — Ава чуть повернула голову к сидящему рядом загорелому мужчине с густой, едва серебрящейся шевелюрой. — Молчишь? Выходит, Луис прав?
— Пожалуй… — Хэм прищурился, словно целясь из ружья. — Ты из тех женщин, которые не перестают меня удивлять. Женщина-тореро. А Синтия твоя в «Снегах» — нежная, преданная. Голубица непорочная. Когда я начал смотреть фильм, то прямо схватился за голову: какого черта он там по- наснимал, этот Кинг? Зачем изуродовал мой рассказ, если хотел сделать душещипательную мелодраму? А потом засмотрелся на тебя — от Синтии голова кругом! Она могла бы быть такой, если бы я сочинил другой рассказ. Но я написал так. Уж извини, Ава.
— Не стесняйся, я ж не дура. Ты думаешь, Кинг испортит и «Фиесту»? Я прочитала твой роман. Я чувствую, как надо играть Брет. Она небезразличная, она очень ранимая, но… Можно я скажу, Эрнест? Я вот что придумала… Они оба — и Джейк Барнс, и граф в «Босоногой графине» — несчастны из-за ранения, да? Импотенты… Манкевич придумал в сценарии «Графини» гениальный ход: моя героиня нашла способ сделать мужа счастливым — забеременела от другого. А он убил ее из ревности! По-моему, потрясающе!
— Жаль, я не видел фильма. — Хемингуэй с повышенным вниманием засмотрелся на дорогу. Иронические реплики по поводу гениальности сценария «Графини» крутились на языке. Но он не хотел обижать Аву.
— Зря! Посмотри непременно. Это чрезвычайно трогательно. Посмотри и поймешь. Почему бы в фильме Брет Эшли не поступить подобным образом ради Джейка? Ей лучше родить от какого- нибудь тореро, а не выходить замуж за другого! Родить для мужа, который не может трахаться! Чтобы была семья! — Ава вспыхнула, вдохновленная своей идеей.
В машине повисла тишина. Луис знал, что нет дела более безнадежного, чем вмешиваться в писательские дела Хэма. Особенно предлагать ему внести в написанное нечто «трогательное» — такие пожелания поступали от многих женщин.
— А почему нет? — продолжила попытку Ава. — И тогда все могло бы кончиться благополучно!
Эрнест расхохотался:
— Благополучие! Я все время гоняюсь за этим редким зверем, но что-то ни разу не встречал его. Нет, дорогая, я не стану переделывать финал романа и Кингу не посоветую. Но я непременно напишу что-то специально для тебя. И никто не будет в тебя стрелять: нельзя унижать красоту непониманием.
Фильм «И восходит солнце», как и «Снега Килиманджаро», имел огромный кассовый успех. Мало кого волновало, что режиссер снова исказил роман Хемингуэя. В центре картины оказалась единственная тема — несостоявшейся любви Джейка и Брет, решенная Кингом в чуждом подлиннику религиозном аспекте. Ава Гарднер окончательно укрепилась в статусе серьезной актрисы. Фильм «Гордость и страсть», а также лента «В 80 дней вокруг света» (Around The World In 80 Days) с участием Фрэнка Синатры тоже сделали большие кассовые сборы. О драматическом даровании певца говорили не умолкая. Звездные супруги в этом соревновании сыграли вничью.
Они встретились на печальной церемонии — умер Хамфри Богарт. Актер целый год терпел пытки врачей, обнаруживших рак горла, — операцию, химиотерапию. Худел, круто попивал, его жесткий взгляд стал жалобным, как у побитой собаки. Фото для церемонии прощания взяли старое, времен триумфальной «Касабланки».
— Боже, пятьдесят восемь лет — это так мало! — блестя слезами, вдова Лоран Бэколл смотрела на
Фрэнка из-под трепетавшей черной вуали. — Под насмешливой маской этого человека таилась нежная, трогательная душа… — Лоран любила выражаться возвышенно в присутствии прессы и высокопоставленных особ. И тех и других на кладбище собралось достаточно — Богарт был знаменит и любим зрителями.
— Пятьдесят восемь… Это уже старость, — тихо сказала Ава. Она думала о том, что кладбищенская сцена несколько напоминает эпизод из фильма «Босоногая графиня». С той разницей, что в фильме Хамфри хоронил Аву, вернее, ее героиню. А теперь вот она стоит у его могилы. Но красавица погибла во цвете лет, а Богарт, как ни жаль его, пожил достаточно. — Наверное, здорово прожить так долго.
— Детка, с высоты твоих тридцати пяти все кажутся старцами. — Лоран припала к локтю Фрэнка. — Посмотрим, чего ты будешь стоить через пять лет. — Она открыто не симпатизировала жене Синатры, за глаза называя Аву «красивой пустышкой» и «бывшей».
«Как сумрачен бывает сон любви»
Лана Тернер прилетела в Мадрид не одна — со своим одиозным любовником Джонни Стомпанато. Отправив спутника прогуляться, подруга поспешила к Аве. Двери открыла горничная, сообщив, что хозяйка еще не вставала.
В спальне мадридской квартиры Авы были задернуты тяжелые шторы, запах спиртного перебивал парфюмерные ароматы.
— Извини, что не встретила, ты так рано явилась. — Аванебрежно накинула халат, кое-как сколола волосы и подняла на Лану тяжелый взгляд: — Загуляла, уж извини. А где твой гангстер?
— Отослала на фиг — пусть побродит. Мадрид — интересное местечко для делового мужчины. А нам давно надо почесать языками — столько всего жизнь наворотила. По-моему, она катит, как курьерский поезд. Черил уже тринадцать! Помнишь, на вечеринке в МGМ, когда к тебе привязался Хьюз, я была животастая? Вроде, как вчера… — Лана обошла комнату, остановилась перед большим зеркалом в витой чугунной раме, придирчиво оглядела себя. — Немного располнела в интересных местах. А вообще — все та же прэ-лэст-ница! Это он так меня зовет — гангстер Джо.
Голливудская общественность бушевала, когда Лана стала искать приключений в гангстерских кругах. Ночи напролет она проводила в самых подозрительных притонах, где и познакомилась с Микки Когеном, главарем банды, продавцом наркотиков, содержателем подпольных игорных и публичных домов. В телохранителях Когена состоял уроженец Сицилии двадцатишестилетний Джонни Стомпанато. Он стал любовником Ланы, и актриса открыто демонстрировала его кинобомонду.
