Юрий Алексеев (2) - Евгений Чудаков
Положение стало особенно тревожным, когда летом 1942 года более 80 вражеских дивизий развернули наступление в направлении нефтяных районов Кавказа и Сталинградского промышленного района. От того, будут ли работать новые нефтяные месторождения, будет ли переведен на заменители бензина тыловой транспорт, зависела боеспособность тысяч фронтовых самолетов и автомашин.
Разработкой нефтяных месторождений Чудакову пришлось заниматься впервые, а опыт использования заменителей бензина у него был, и немалый. Вот когда пригодились газогенераторные установки и системы универсального питания автомобильных двигателей, над которыми работал молодой инженер Чудаков в холодные и голодные годы гражданской войны! За период 1941–1942 годов такими источниками питания были оснащены тысячи машин.
А что делать с «доджами» и «студебеккерами»? Не то что на деревянных чурках — даже на бензине, вполне подходящем для отечественных полуторок и трехтонок, эти машины работать не могли. Для этих моторов со степенью сжатия намного большей, чем у советских машин, требовался и бензин более высокого качества. Такого бензина в то время у нас едва хватало лишь для боевых самолетов.
Одни предлагали «разжать» двигатели импортных машин. Но это было связано с большим объемом работ, для которых не было ни материалов, ни времени. К тому же в таком случае надежность двигателей должна была понизиться. Другие ратовали за «простейший способ» — устанавливать зажигание много позднее, чем предписывали заводские инструкции. Эта мера действительно предотвращала детонацию, но одновременно приводила к значительному увеличению расхода топлива и снижению мощности двигателей почти на 30 процентов.
Чудаков предложил иной вариант — этилировать автомобильный бензин, то есть с помощью добавки к горючему небольших количеств свинцовых соединений значительно повысить его качество. Сегодня этим решением никого не удивишь, а тогда… Никогда ранее в СССР этилированным бензином для автомобилей не пользовались. Удастся ли в военных условиях наладить его изготовление? Не окажется ли ядовитая присадка опасной для шоферов и механиков? Не слишком ли увеличится износ двигателей на этилированном топливе? Эти вопросы предстояло решать.
Весной 1942 года Чудаков приехал в Москву. Массу дел предстояло переделать за несколько дней командировки. И по линии президиума Академии наук СССР, и в совете по организации производительных сил, и как директору Института машиноведения. Автомобильные проблемы не давали покоя. Как-то поздно вечером, закончив академические и институтские дела, Евгений Алексеевич позвонил из своей пустой и холодной московской квартиры в недавно созданное Автомобильно-дорожное управление Красной Армии.
По военному времени и в этот час в управлении были люди. К телефону подошел военный инженер третьего ранга старший помощник начальника технического отдела Илья Львович Варшавский. Ему не надо было объяснять, кто такой Чудаков. В ответ на предложение вице-президента академии обсудить топливные проблемы автомобильной службы Красной Армии Варшавский обещал немедленно проконсультироваться со своим начальством. На следующий день офицер передал слова Чудакова начальнику Главного управления автотранспортной и дорожной службы генералу 3. И. Кондратьеву и заместителю начальника тыла Красной Армии генералу В. Е. Белоковскому. Оба выразили желание немедленно встретиться с Чудаковым.
Эти встречи многое определили. Во-первых, были признаны преимущества решения топливых проблем автомобилей Красной Армии с помощью этилированпого бензина. Во-вторых, вместо того чтобы налаживать новое производство присадок к обычному бензину, надумали осуществить предложение молодых инженеров А. Е. Коштоянца и И. Л. Варшавского — использовать в качестве антидетонатора этиловую жидкость В-20. Раньше она применялась для повышения качества авиационного бензина, но потом авиационники перешли на более эффективные присадки. Значительные количества этой жидкости оказались на складах. Интенданты не знали, куда ее девать, а автомобилисты-практики ее опасались. Ведь у В-20 кроме достоинств были и серьезные недостатки. Так, ее использование вело к повышенному образованию нагара в цилиндрах двигателя и она была ядовитой.
Решающее слово должен был сказать Чудаков. На него и ложилась ответственность за последствия. Евгений Алексеевич не только поддержал идею применения В-20, сразу оценив ее практические возможности, но и взялся представить эту идею в Государственном Комитете Обороны. Для проверки в деле этилированного бензина и усовершенствований военных автомобилей Евгений Алексеевич рекомендовал создать при Главном управлении автотранспортной и дорожной службы Красной Армии специальное экспериментальное автомобильное подразделение.
Летом 1941 года в разговоре с 3. И. Кондратьевым начальник Генерального штаба Г. К. Жуков сказал: «В мирное время у нас в армии не придавали должного значения автотранспорту». Назначенному начальником Военно-транспортного управления армии генералу Кондратьеву пришлось комплектовать 50 автомобильных батальонов из старых машин, требующих капитального ремонта. Недостающие запасные части стали изготовлять сами в землянках и в сараях неподалеку от подмосковной станции Немчиновка.
Подписать приказ о применении нового антидетонатора В-20 сразу в десятках тысяч моторов? Академик мыслит категориями академическими, к условиям привык лабораторным… Вдруг оправдаются предсказания скептиков — двигатели машин начнут выходить из строя в боевых условиях, шоферы при заправках и ремонтах — отравляться этилированным бензином? Дело завязло в канцеляриях.
По совету И. Л. Варшавского Чудаков добился приема у старшего помощника Государственного Комитета Обороны по вопросам автомобильного топлива Николая Ивановича Альдохина. Встреча прошла не совсем обычно.
Николай Иванович вспоминает:
«Мне доложили о приходе академика Чудакова. Он был широко известен в автомобильном мире, пользовался большим авторитетом. Но в последние предвоенные годы, когда он стал академиком и вице-президентом, мы считали, что Чудаков от автомобильной тематики ушел, переключился на общетеоретические вопросы машиностроения.
Когда Чудаков вошел, я сразу узнал его. Несмотря на военное время, он сохранил привычный академический облик, Я еще не знал, зачем он пришел. Предположил, что за лимитами на бензин для нужд академии. Но он начал говорить о необходимости применения этилированного бензина, о поджатии головок ЗИСов и ГАЗов, то есть о проблемах сугубо практических. В машинах я разбираюсь. И я стал возражать ему в том духе, что дело это непроверенное, сомнительное.
