Ник Мейсон - Inside Out личная история Pink Floyd
Группа «The Damned» представляла любопытную смесь воззрений. Рэт Скабиз и Кэптен Сенсибл были убежденными панками, однако из них двоих Кэптен казался мне куда более опасным. Если Рэт вполне мог под влиянием минутного настроения просто что-нибудь поджечь, Кэптен наверняка провел бы серьезную подготовку поджога, аккуратно собирая легковоспламеняющиеся материалы. Дейв Вэньян был убежденным готом, и лишь Брайан Джеймс мечтал продвинуть группу в новые музыкальные сферы. Кэптена подобная философская перемена никак не затрагивала. Предложение о конкретной линии бас-гитары с использованием глиссандо сразу же отвергалось, а идея сделать больше пары проб рассматривалась как ересь. Мы закончили альбом и смикшировали его примерно за то же самое время, какое понадобилось бы группе «Pink Floyd» на расстановку микрофонов.
Ник Гриффитс, бывший звукооператор Би-би-си, который присоединился к нам в самом конце работы над альбомом «Animals», стал звукооператором этих сессий. Ник вспоминает, что один из членов группы «The Damned» сподобился расписать все дорогие лигнаситовые стены в студии. Пришлось потом тщательно стирать эти граффити. Хотя группа была весьма этим обескуражена (трудно представить себе Рэта Скабиза и Кэптена Сенсибла в резиновых перчатках и с тряпкой), студия дала недвусмысленный приказ отскрести все каракули.
В декабре 1976 года запись и микширование «Animals» были закончены, и началась работа над конвертом альбома. «Hipgnosis» представил три идеи, и впервые за время работы с ними ни одна из них не показалась нам привлекательной. Так что конверт, выполненный Стормом, появился из идеи Роджера, вертевшейей вокруг гидроэлектростанции Баттерси, странного фантастического сооружения на берегах Темзы, которое уже двигалось к концу своего срока службы. Разработанное сэром Джайлсом Гилбертом Скоттом (дизайнером одного из символов Британии, красной телефонной будки, теперь тоже устаревшей) и построенное в конце 1930-х годов, сейчас это здание по сути состояло из двух связанных между собой гидроэлектростанций; вторая из них, построенная в 1953 году, обеспечила появление на горизонте Лондона четырех высоченных дымовых труб. В то время Роджер жил на Броксаш-роуд близ Клапам-Коммон, и фактически каждый день ездил через весь Лондон, чтобы добраться до студий в Ислингтоне. Этот маршрут пролегал мимо нависающих труб гидроэлектростанции, дав Роджеру зерно идеи, использованной для конверта.
Макет надувной свиньи был изготовлен Эндрю Сондерсом (с участием Джеффри Шоу), а затем одна немецкая компания сделала для нас реальный объект. Фирма «Баллон фабрик» оттачивала свое мастерство еще на первых цеппелинах, однако в порядке перековки мечей на орала она впоследствии изготовила для нас некоторое число надувных свиней. В начале декабря мы остановились на варианте эскиза заброшенной гидроэлектростанции с гигантским воздушным шаром в виде свиньи (в дальнейшем эту самую свинью стали невесть почему называть «Элджи»). Тридцати футов в длину, надутая гелием и весьма вызывающая, свинья словно бы силилась сорваться со своей привязи. В качестве дополнительной меры предосторожности мы заручились услугами опытного снайпера на тот случай, если Элджи и впрямь попытается дать деру.
Фотосъемка была намечена на 2 декабря, однако погода оказалась ненастной. У нас также имелись кое-какие проблемы с оборудованием, а потому мы решили перенести все на следующий день. К несчастью, хотя погода на следующее утро улучшилась, снайпер почему-то не прибыл, и к обеду его на посту не оказалось. Из-за внезапного порыва ветра стальной трос лопнул, и Элджи пустилась в плавание, поднимаясь в небеса со скоростью двух тысяч футов в минуту — куда быстрее полицейского вертолета, который попытался было ее перехватить. Заминка вышла совершенно незапланированная. Мы прекрасно понимали, что помимо потери весьма дорогой части нашего оборудования вполне можем вызвать крупную авиационную катастрофу. В результате спешно были вызваны адвокаты, намечены планы защиты и назначены козлы отпущения.
Одно из моих любимых воспоминаний об этом инциденте — совещание с участием нашего адвоката Бернарда Шеридана и пресс-агента Линды Стэнбери. Услышав новости о том, что свинья направляется в сторону Германии, Линда, которая мыслила исключительно в категориях гастрольных документов, простонала: «Но ведь у нее же нет путевого листа…» (Бюрократия гастролей была просто поразительной — бесконечные списки аппаратуры, бланки в трех экземплярах на каждую погрузку фургонов. Наша команда не имела права пренебречь ни одной формальностью. При любом пересечении границы таможенный контроль мог по своей прихоти проверить все эти чертовы документы. Причем таможенники, похоже, сами не знали, как обращаться со всевозможными бланками. Однажды у нас случилась стычка с властями, когда бельгийские таможенники оторвали не ту часть бланка или проштамповали не ту секцию путевого листа, после чего потребовалось три года, чтобы убедить бельгийские власти в том, что мы вовсе не планировали колоссальную нелегальную продажу трех заявленных грузовиков с аппаратурой. Поощрение свободы передвижений внутри Европейского союза хотя бы от этого нас избавило.)
К счастью, свинья сама собой опустилась и была обнаружена фермером в Кенте без всяких видимых повреждений. Ходила история о том, как один пилот авиалинии заприметил блудную свинью, уже заходя на посадку в аэропорту Хитроу, но побоялся о ней доложить, решив, что служба управления полетами вполне может счесть его пьяным. Увы, я считаю, что эта история апокрифична. Ужасная правда состоит в том, что образ свиньи оказался лишь позднее врезан в картинку, ибо наилучшее изображение гидроэлектростанции, в печальном ореоле облаков, было снято днем раньше, во время разведки, когда Элджи отсутствовала.
Надувные свиньи стали нашими постоянными спутницами на гастролях. На нескольких оупен-эйрах одна такая свинья парила над аудиторией, а потом ее утягивали за сцену. Позднее ее заменяли идентичной, но более дешевой родственницей, наполненной гелием с добавкой пропана, и эта свинка взрывалась с таким выбросом пламени, рядом с которым масштаб голливудских спецэффектов представлялся застывшим где-то на уровне «Крепкого орешка». В одной из концертных точек пропан в порядке эксперимента был заменен смесью кислорода и ацетилена, произведшей такой мощный взрыв, что у Марка Фишера до сих пор звенит в ушах — не столько от самого взрыва, сколько от взбучки, устроенной ему Стивом О'Рурком.
У нас также имелись фейерверки, которые при детонации выпускали на свободу парашюты в форме овец. Эти парашюты затем плавно плыли вниз. Компания, изготавливавшая для нас эти фейерверки, отполировала свою технологию на заказе от одного шейха из Саудовской Аравии, чья фотография была схожим образом продемонстрирована на праздновании его дня рождения, — сотрудники этой компании рассказали нам, что эту работу они унаследовали, когда их предшественники во время торжественной церемонии возведения шейха на престол нечаянно запустили фотографию его родственника, который был только-только низвержен.
