Александр Гомельский - Центровые
Тем не менее я считаю, что Александр Белостенный к середине 80‑х годов стал одной из самых ярких фигур в мировом любительском баскетболе. Более того, я уверен, что он мог бы играть в любой профессиональной команде Национальной баскетбольной ассоциации США. Кстати, об этом мне говорили заокеанские специалисты, и даже сами менеджеры клубов НБА. И хотя, естественно, никогда у них Шура играть не будет, сам факт такого признания говорит о многом.
О чем рассказал Билл Рассел
Вместо послесловия
Конечно же многие журналисты, узнав о его приезде в Москву, мечтали поговорить с ним, взять у него интервью, хотя он уже давно не спортсмен, не тренер, а журналист, телекомментатор. Еще бы, фигура Билла Рассела с давних пор окружена ореолом славы. Не без оснований он до сих пор считается лучшим баскетболистом–центровым всех времен. И когда Рассел приехал в Москву освещать соревнования Игр доброй воли, репортеры пытались встретиться с ним. Но… неожиданно натолкнулись на вежливый, однако твердый отказ. Билл неотрез отверг все предложения беседовать с коллегами, мотивируя это условиями своего контракта с Ти–би–эс. Все это происходило во временном офисе телекомпании. Обескураженные журналисты все еще толпились в недоумении, а Билл, вежливо раскланявшись, уже собирался уходить. Меня в этой толпе он не заметил, пришлось броситься вслед за ним и довольно–таки бесцеремонно стукнуть его по плечу. Он резко обернулся и удивленно повел головой по сторонам, не находя того, кто посмел таким образом обратиться к нему: с высоты своего роста он все еще не видел меня. — Билл, но я‑то не журналист, надеюсь, со мной ты можешь поговорить… — я с улыбкой смотрел на него снизу вверх.
Лицо Рассела расцвело, он наклонился ко мне, нежно и как–то бережно обнял и сказал:
— Я рад, Алекс, что ты нашел меня. Конечно, для тебя у меня всегда есть время.
— Если помнишь, Билл, мы познакомились в 56‑м на Олимпиаде в Мельбурне. Мне было 28 лет, я был молодой тренер и, честно тебе скажу, во все глаза смотрел на ваши тренировки, в которых ты явно выделялся. И хотя тебе было всего 22 года, авторитетом, что меня поразило ты пользовался потрясающим даже у более старших игроков вашей команды. В своей книжке «Баскетбол завоевывает планету» я уже описывал запомнившийся мне случай, когда другой ваш центровой — Холдорссон случайно и слегка оцарапал тебе нос в схватке под кольцом. И до того испугался, что бросился вон из зала…
— Чего не помню — того не помню… Но если ты говоришь, что так было, то верю.
— Спасибо, Билл. Но я продолжу воспоминания. Просто, чтобы ты понял, кем ты был тогда для нас, какое впечатление произвел на меня. Ты открыл для нас баскетбольную Америку. Твоя игра под щитами, блок–шоты, подстраховка в защите, первый пас (почти всегда результативный, голевой), на мой взгляд, стали эпохой в баскетболе. Я впервые увидел центра ростом 207 сантиметров, достающего край щита. Причем, насколько я знаю, ты и просто в высоту прыгал как раз на 207… Я сразу понял, что ты будешь самым великим баскетболистом в мире. И когда наблюдал за тобой уже в Штатах, где ты выступал за «Бостон Селтикс», только уверился в своем мнении. И когда узнал, что тебя неоднократно называли «самым полезным игроком лиги», когда читал об очередной победе твоей команды, уже не удивлялся.
Билл, наши встречи всегда происходили у тебя на родине или где–то еще. И вот наконец ты в Москве… Как тебе наша столица?
— Да, я впервые в Москве и буквально очарован городом. Прямо–таки поразила красота улиц, проспектов, площадей, скверов и парков. Москвичи покорили меня теплотой, сердечностью, доброжелательностью. Что касается организации Игр доброй воли, то она выше всех похвал. Лишний раз понял, что вы можете все. Правда, у вас такой огромный опыт… Нашему Сиэттлу придется постараться, чтобы провести следующие Игры доброй воли на таком же высочайшем уровне.
— Послушай, Билл, тебе ведь, сколько помнится, как и мне, за пятьдесят. Но ты такой подтянутый, элегантный, собранный, что никак не дашь столько лет. Да еще говорят, что ты всегда строго одет, несмотря на жару, которой встретила тебя Москва… Как тебе удается быть постоянно в форме? Такое впечатление, что ты и сейчас можешь выйти на площадку и сыграть, как в лучшие годы…
— Конечно, баскетбол оставил свой след. И вообще стараюсь поддерживать тонус. Но сыграть… Нет, уже не смог бы. Правда, регулярно выхожу на площадку, вожусь понемножку с мячом…
— Хочу спросить тебя вот о чем. Повторяю: в моем представлении (да и не только моем) ты — самый выдающийся центровой в мире за всю историю баскетбола. Какова, на твой взгляд, роль центрового в современном баскетболе? Изменилась ли она с изменением правил?
— Никогда не менялась и не изменится. Центровой как был, так и остается стержнем команды, на который накручивается вся игра. Только большой центр делает большую команду. Это старая истина, она не нами придумана, однако от этого она не сделалась менее справедливой.
— Хорошо, но игра–то изменилась. Следовательно, должны были в чем–то измениться и игроки…
— Знаешь, по нынешним любительским правилам когда–то уже пробовали играть профессионалы. К тому же и у нас в НБА правила нередко подвергались корректировке. Ну и что из этого? Центровой остался главной ударной силой у щитов. И был им при любых правилах. Если центровой не выигрывает щит, не страхует партнеров, не умеет ставить заслоны и блокшоты, не организует контратаки и не успевает к их завершению — какой же это центровой? Это не центровой, каким бы высоким он ни был.
— Ты многовато хочешь, Билл. Так могут играть только самые классные центры. Ты вот так играл…
— А что изменилось? Нужно и сегодня так играть.
— Я видел всех ваших ведущих центров и, замечу вновь, считаю тебя сильнейшим…
— Любопытно услышать от тренера наших самых главных конкурентов: почему ты так думаешь?
— Ты был самым универсальным, самым стабильным, самым командным игроком. А эти качества я выделяю как главнейшие. Скажем, Чемберлен, Алсиндор (Абдул — Джаббар, Уолтон, а теперь Берд, Семпсон — выдающиеся центровые. Но… Для них самое важное — щегольнуть собственной результативностью, самим забить как можно больше. Ты же забивал очков по 12–15, что маловато вроде бы для центрового, да еще такого класса, но все равно играл лучше них. Чем ты сам объяснишь это?
