Николай Минаев - Нежнее неба. Собрание стихотворений
«Говорят, что ты девица…»
Говорят, что ты девица
Несказанной красоты,
Значит следует дивиться,
Что еще девица ты.
«Не разберет никак народ…»
Не разберет никак народ,
Что сквер собой обезобразив
Стоит Клементий Тимирязев,
Или сидит, наоборот.
Эпитафия А. И. Свирского («Как не назвать его талантом?!..»)
Как не назвать его талантом?!
Он не был к времени глухим,
Он был писателем плохим
И первоклассным комендантом.
«Пересматривая снова…»
Пересматривая снова
Стихоплетов заново,
Я прочел стихи Панова,
Бывшего Туманного.
И замечу, что при этом,
Сидя на диване я,
Расценил его поэтом
Не без дарования.
«Слишком оскорбителен и меток…»
Слишком оскорбителен и меток
Был удар по сердцу и лицу;
Даже не простившись напоследок,
От меня ушла ты к подлецу.
Так ты рассчиталась с тем, который,
Глубоко жалея и любя,
Был тебе надежною опорой
В горькие минуты для тебя.
С тем, который клятвами твоими
Успокоенный, не помня зла,
Честь свою вручил тебе и имя,
Чтобы их сквозь жизнь ты пронесла.
Знаю я, что сам всему виною,
Мог ли я иного ждать конца,
Если взял змею себе женою
И открыл свой дом для подлеца.
Мог ли быть спокоен и отраден
В этом мире жизненный мой путь,
Если, пожалев, одну из гадин,
Сам я положил ее на грудь.
Разве я не знал, что за доверье
И радушье истинный подлец,
В чьи бы он не вырядился перья,
Подлостью заплатит наконец?
А змея – так водится от века —
Рано или поздно острие
С ядом впустит в сердце человека,
На груди согревшего ее.
О. П. Шкафер («Весь день пробегав в поисках ретивых…»)
Весь день пробегав в поисках ретивых,
Я не увидел в кооперативах
Ни тортов, ни пирожных, ни вина,
Ей Богу, это не моя вина!
Ведь несмотря на наши достиженья,
У нас теперь такое положенье,
Что граждане, встав в очередь, поют: —
«Бери скорее, что тебе дают!..»
А потому примите благосклонно
Сей скромный дар, добытый без талона,
Который Вам в день Ваших именин
Принес небезызвестный гражданин.
Привыкнув мыслить здраво и конкретно,
Пришел я к выводу, что Вам не вредно
Во времена культурных эстафет
За чаем скушать несколько конфет.
К тому ж особенны конфеты эти,
Таких еще не сыщется на свете:
Ведь посвятив работе этой час,
Их подсластил стихами я для Вас.
«Вас, неповторимые стихи…»
Вас, неповторимые стихи
Эти с экзотическими метками,
Создавал я, видно, за грехи,
Некогда содеянные предками.
Вам на свет не выбраться из тьмы,
Не по месту вы своеобразны и
Не смущать советские умы
Пролетарские и буржуазные.
Вам бы время самое цвести,
Но в стране сплошного процветания
Индивидуальность не в чести
И предосудительны мечтания.
«Спе́вак к делу охладела…»
Спе́вак к делу охладела,
Зав все это разглядел
И сказал: «Такое дело
Мне испортит весь отдел!..»
И за то, что не радела
Уготовил ей удел: —
Сдать дела и после дела
Оказаться не у дел.
«Ты как любовница ни бе ни ме…»
Ты как любовница ни бе, ни ме,
А как жена на редкость неудобна,
С тобой я был в какой-то полутьме
И мне жилось совсем-таки не сдобно.
Мне лезла в голову лишь дребедень,
Лишь раздражение в душе бродило,
Но, наконец, в один прекрасный день
Ты от себя меня освободила.
О, этот день!.. Ему моя хвала,
Он снежен был, хотя морозил слишком,
И ты благополучно отбыла
С нажитым за три года барахлишком.
И вот опять мне с жизнью по пути
И полное спокойствие на Шипке…
Судьба, судьба за это мне не мсти,
Я целиком признал свои ошибки!
«Это не комедия, поверь…»
Это не комедия, поверь,
И не сумасбродное художество,
Я в любви разборчивей теперь,
Не переношу я в ней убожества.
Как-никак ведь ты мне не жена,
Что ж я буду все тебя разгадывать?
Женщина не мудрствовать должна,
А уметь быть радостной и радовать.
Ну, а ты как раз наоборот:
Ты всегда настроена панически,
Из всего городишь огород,
Ко всему подходишь иронически.
Постоянно пичкаешь меня
Философией банально-пресною,
И все явственней день ото дня
Превращаешься в неинтересную.
Разве кто любовнице простит,
Что жене и то не извиняется?
Если притупился аппетит
Кушанье, как правило, меняется.
Так прощай, не жди и не зови,
Это не каприз и не чудачество: —
И в промышленности, и в любви
Следует вести борьбу за качество!..
«Я уклада жизни не нарушу…»