Леонид Кучма - После майдана 2005-2006. Записки президента
Ну, и где тут, спрашивается, научная, политологическая объективность? Мне давно ставят в вину (в том числе и Выдрин) «олигархизацию» Украины. Это главное обвинение в мой адрес. Создание крупнейших промышленно-финансовых групп. Допустим. Но разве же это заводской метод управления страной?!
Что касается проблемы адекватности моих методов, то здесь я скорее соглашусь с Погребинским, который оценивает эту проблему так: «Скажут, что вот он утвердил бюрократически-олигархический режим и т. д. Я могу только сказать, что в таких случаях, объявляя такой приговор, нужно иметь в виду, какие были еще варианты. Можно ли было, скажем, в стране, где не было сильных политических партий, отсутствовало гражданское общество, гражданский контроль, провести реформы и преобразовать страну? Мне кажется, что других субъектов, на которые можно было бы опираться, кроме как на рождающийся крупный национальный капитал, просто не было. Поэтому иного режима, как номенклатурно-олигархического, просто быть не могло. Или не было бы этих реформ как, например, произошло в Беларуси».
10 августа
Продолжается шум вокруг строящегося элитного дома на Печерских холмах. Утверждают, что ему там не место, что это строительство - один из примеров злоупотреблений прежней власти. Мне сегодня говорят: «Леонид Данилович, а вы знаете, что все это под вашим руководством строилось? Вы давали разрешение на строительство, следили за ходом работ». - «Елки-палки! Мне он сто лет нужен». - «Вчера это заявил Петр Порошенко».
Юлия в свою очередь говорит, что это дом самого Петра - его детище. Кто-кто, а она, если бы тут была хоть малейшая возможность, не упустила бы случая лишний раз ткнуть перстом в меня. Странная шумиха. Ведь ничто, кажется, не мешает установить истину буквально в считанные минуты. Поднимите документацию и посмотрите, чьи там подписи. Можно спросить мэра Омельченко - он-то не может не знать всей истории от начала, от выделения площадки под строительство до конца. Есть и другие осведомленные лица. Нет, зачем-то надо пристегнуть Кучму! Может, это действительно делается для того, чтобы отвести подозрения от себя? Ведь этот дом построен на месте детского сада, который, как говорят, практически принадлежал Порошенко. Он живет в угловом доме перед парком. Во дворе этого дома и был детский сад. Порошенко сегодня уже не оппозиционер, с которого взятки гладки, а высокое должностное лицо в стране - секретарь Совета национальной безопасности и обороны. А поведение остается прежним.
12 августа
У нас все еще нет закона о лоббизме. Внешняя причина выглядит странно: депутаты никак не могу договориться, каким он должен быть. Глубинная причина, по-моему, иная. Закона о лоббизме нет, потому что не дожили до него. Он пока не нужен людям и структурам, которые действуют на рынке лоббистских услуг.
Что такое лоббизм? Это то, что у нас называется «блатом». В двадцатые годы, еще когда министров называли «народными комиссарами», «наркомами», в ходу была поговорка: блат выше наркома. Это слово пережило эпоху, которая его родила, хотя «блат», как мы знаем, существовал и в досоветской России, и в Киевской Руси. Кажется, американцы были первыми, кто додумался не уничтожить «блат», поскольку это невозможно, а узаконить, введя его в рамки, сделав прозрачными соответствующие отношения. Я, допустим, хозяин некоего завода. Мне нужны какие-то средства, какие-то льготы, я заинтересован в каком-то законе или подзаконном акте. Я нанимаю лиц, которые берутся «пробить» это все в тех или иных учреждениях: в парламенте, правительстве, в том или ином ведомстве. Получив от меня деньги, они проводят кампанию, доказывая всем заинтересованным структурам, а также нередко и общественности, что мне надо помочь и что это пойдет на пользу стране.
Почему у нас это пока невозможно? Потому, прежде всего, что большая часть рынка находится в тени. А выбраться из тени могут только сами бизнесмены, сам предпринимательский класс - естественно, с помощью власти. Но решающая роль - не за ней. Я в этом убедился за годы президентской работы. Эти годы научили меня верить в частника, в частное хозяйство, в свободный рынок, и они же показали мне, что все процессы имеют собственную логику и собственный темп. На них можно влиять, но не в такой уж большой степени.
Правда, если сумеешь определить места, которые более остальных восприимчивы к воздействиям со стороны государства, и не побоишься употребить власть, то на этих участках процесс пойдет существенно быстрее. Скажу больше. Я убедился, что роль твоей личности - личности первого руководителя страны может оказаться решающей. Она способна породить принципиальные явления или предотвратить их. Читатель уже знает пример, которым я горжусь. Если бы не мое волевое вмешательство, Украина потеряла бы, и потеряла бы навсегда, свою авиакосмическую промышленность. Здесь моя воля соединилась с огромной волей к жизни, которую проявили генеральные директора и генеральные конструкторы соответствующих предприятий. Удача в таком большом деле не означает, что ты не потерпишь поражения в каком-нибудь, на первый взгляд, более мелком деле, как принятие того же закона о лоббизме.
Если есть интересы, их необходимо продвигать и защищать, в том числе - законодательно. Это и есть лоббизм. Сам этот термин уходит корнями в начало английского парламентаризма. «Лобби» с английского - это прихожая. В прихожих законодателей собирались лица, продвигавшие те или иные интересы, - их и окрестили лоббистами. В странах развитой демократии накоплен огромный опыт диалога между властью и группами по интересам, в первую очередь - бизнес-группами, выступающими, как правило, главными лоббистами. В США, к примеру, лоббизм давно перестал носить оттенок чего-то непристойного. Все происходит вполне открыто и законно. Создана целая система организованного лоббизма. Выстроен механизм отношений между лоббистскими организациями и политическими партиями, группами, отдельными политиками, лицами, избранными в исполнительные органы власти. Результатом, продуктом лоббизма является определенный закон или иное властное решение.
Наш «лоббизм» - это «блат», взятка, «откат», «крыша». Главными лоббистами для самих себя и друг для друга являются депутаты всех уровней, и в первую очередь - высшего. На последних парламентских выборах эпохи «кучмизма» проходное место в списке для голосования стоило от полутора до трех миллионов долларов. После «оранжевой революции» цена поднялась, рассказывают мне, до пяти миллионов. Это - за сколько месяцев до выборов? С течением времени цены вряд ли упадут. Виновата ли в этом новая власть?
