Фрэнсис Берти - За кулисами Антанты (Дневник британского посла в Париже)
23 января. Парижская конференция обратилась ко всем борющимся в России группам (включая и Советское правительство) с предложением заключить перемирие и отправить своих делегатов на Принцевы острова для встречи и переговоров с делегатами держав Антанты и правительства Соединенных Штатов.
Мне кажется, что Клемансо счел целесообразным сделать уступку неопытности президента Вильсона и упорству Ллойд-Джорджа в ожидании, что если Советское правительство и примет приглашение, то оно не станет соблюдать условий этого приглашения. Это может оказаться очень опасным и дорого стоящим способом показать гг. Вильсону и Ллойд-Джорджу, что они были, по меньшей мере, очень глупы. То, что называется Россией, я считаю мертвым. Азиатские ханства отпадут, так же поступят те части китайского народа, которые были в той или иной форме аннексированы бывшей Российской империей.
27 января. Сегодняшние газеты сообщают о дебатах в американском сенате, во время которых сенаторы демократы, гг. Кинг из Утача и Майерс из Монтаны, а также республиканец Шерман критиковали президента Вильсона за его попытки убедить французских представителей отказаться от своего враждебного отношения к переговорам с большевиками. Единственная моя надежда в том, что американскую публику не удастся путем лести заставить поддерживать взгляды Вильсона. Принцевы острова обещают окончиться фиаско, так как ни одна русская партия не пожелает отправиться туда для встречи с большевиками. С другой стороны, условия, на которых Советское правительство, по имеющимся известиям, согласно принять приглашение, таковы, что конференция должна их отвергнуть, если у нее есть хоть какой-либо здравый рассудок.
30 января. Idee-fixe Вильсона – это Лига Наций, построенная по его плану. Он делает эту идею привлекательной для не размышляющих американцев, лишая Японию возможности устройства морской и военной баз в Тихом океане, что в случае принятия его предложения явится, конечно, преимуществом для Соединенных Штатов. Согласие с его предложениями в той части, которая касается южных морей и Тихого океана, означало бы отдалить Австралазию от Англии. Уступать предложениям Вильсона относительно Камеруна и Того, – значит задевать Францию и наносить ущерб ее интересам, как и интересам Великобритании. С какой стати нам удовлетворяться получением мандата от какой-то неопределенной Лиги Наций, к тому же еще несозданной? Что касается Германской Восточной Африки, то принятие предложения Вильсона означало бы непростительную слабость. Система мандатов, подобно системе совместного владения, наверняка поведет к трениям и к краху. Совместное владычество Англии и Франции в Египте может служить тому примером. Соглашение с Францией в Новых Гебридах является постоянной причиной споров. Напомню также трения из-за Самоа. Я нигде не встречал предложения, чтобы Филиппины находились под суверенитетом Лиги Наций! Адмирал Майо и мистер Лансинг пропагандируют идею огромного американского военного флота и столь же огромного торгового флота с целью захвата мировой торговли. По мнению президента Вильсона, державы Антанты в своей торговой политике не должны делать различий между отдельными государствами и выделять Германию и ее союзников. Каждое государство должно быть свободно в установлении тарифа! Это положило бы конец торговым договорам между независимыми государствами, поскольку дело касается тарифных вопросов. Мы не смогли бы допускать к себе французские изделия по пониженным тарифным ставкам, по сравнению с германскими, а Франция не могла бы заключить с нами соглашение о допущении наших изделий на условиях более благоприятных сравнительно с другими странами. Какую опасность это представило бы для подлинного всеобщего мира!
Забастовки принимают здесь очень серьезный характер. Говорят, что правительство уверено в том, что в течение двух недель сможет овладеть положением. Глазго набит революционерами-иностранцами и большевистскими идеями.
5 февраля. Сольсбери посетил меня сегодня. Он говорит, что популярность американцев во Франции уменьшилась, ибо они явились, чтобы помочь Французам, а не англичанам, а теперь они предпочитают англичан Французам. Я заметил, что президент Вильсон вступил в войну ради спасения Америки. «Лузитания» не заставила его вступить в войну, хотя очень широкие круги американцев стыдились, что их страна не объявляет войны после преступления с «Лузитанией». Мысль президента сводилась к тому, что если Франция и Англия будут побеждены и разбиты, то затем настанет очередь Америки, и тогда не окажется ни французской, ни британской армии и флота, чтобы притти на помощь Америке, порты которой подвергнутся бомбардировке, острова будут захвачены, а прибрежные города разрушены после поражения американского флота.
14 февраля. Клемансо блестяще поддерживает наши взгляды, отвергающие требование ограничить наш флот, и он это делает несмотря на то, что наши делегаты не оказали ему столь лояльной поддержки, какая была бы желательна. Я с радостью вижу, что он настаивает на принятии мер, обеспечивающих безопасность Франции, требуя лишить Германию средств внезапного нападения на Францию. В этом вопросе французы, по-видимому, единодушны.
15 февраля. Я прочел «Устав Лиги Мира». По-видимому, он подвергся значительному разжижению с тех пор, как Вильсон выступил со своим планом. В нем нет особых упоминаний о германских колониях, за исключением Юго-Западной Африки и «некоторых островов южной части Тихого океана». Механизм вмешательства в случаях острых разногласий между нациями, грозящих нарушением мира, представляется мне очень громоздким. Можно себе представить, какая грызня начнется, когда будут поставлены на обсуждение вопросы о территориальных поправках, необходимых для охраны Франции от внезапных нападений немцев. В добавление к Эльзас-Лотарингии, возвращаемой Франции, совершенно необходимы буферные государства между Францией и Германией.
18 февраля. Фош был блистателен! Обсуждая его доклад о невыполнении немцами условий перемирия, корреспонденты «Таймса» говорят: «нужно признать целесообразным, – и несомненно это было бы полезно с точки зрения окончательного мира, – ограничение территории, на которой Германия будет иметь возможность концентрировать свою армию. Такого рода мероприятие представляло бы неисчислимую ценность для французов, если бы оно не только сейчас, но и в мирное время удерживало германские войска в известном отдалении от Рейна. Французы получили бы тем самым одну из тех гарантий безопасности, которые они считают существенно необходимыми для успеха Лиги Наций». Из этого следует, что на левом берегу Рейна не должно быть германских войск, а следовательно, и германской администрации. Дальнейший вывод из этого сводится к тому, что на левом берегу Рейна между этой рекой и, Францией – в границах 1869 г. – будет буферное государство.
