Павел Кузнецов - Дни боевые
С террикона открывался прекрасный обзор, чуть ли не на 10 километров.
На своем правофланговом НП я вместе с командующим артиллерией и адъютантом бывал почти ежедневно.
Гитлеровцы, очевидно, знали об этом и каждый день вели по террикону методический огонь из специально выделенных для этого отдельных орудий.
С наступлением зимы резкий морозный ветер не позволял находиться наверху более часа. Хотелось поскорее спуститься вниз и обогреться в натопленной землянке.
- Красота! - говорил продрогший полковник Муфель, потирая около печурки озябшие руки и расправляя ссутулившиеся плечи.
- Прошу вас пройти к Даниленко, - приглашал адъютант. - Я уже созвонился с ним и доложил, что вы промерзли и скоро придете отогреться.
Адъютант хитрил. Ему надоедало сидеть в промозглой дыре и самому хотелось в теплую хату.
Даниленко встретил добродушно и гостеприимно. Он занимал маленький светлый домик в рабочем поселке. Из таких дачных домиков с верандами и палисадниками состояла вся слобода.
Не успели мы раздеться, как пришел полковник Григорий Наумович Шинкаренко. Такого начальника политотдела, всесторонне осведомленного о всех делах, не имела ни одна из наших дивизий. Его подвижную фигуру в солдатском ватнике узнавали все. На передний край он нес бодрость, новости с фронтов и из глубокого тыла. Там же вручал партийные билеты и кандидатские карточки. Я любил беседовать с Шинкаренко и не упускал случая встретиться с ним, когда бывал в дивизии.
В конце ноября Григорий Наумович представил мне первых в дивизии кавалеров только что утвержденного правительством ордена Славы. Вот некоторые из них.
Сержант Абрамов Ашот Саркисович награжден орденом Славы III степени. Во время боя, когда выбыл из строя командир взвода автоматчиков, Абрамов принял командование на себя. Противник несколько раз бросался в атаку на участок, занимаемый автоматчиками. Взвод стойко выдержал натиск врага, который, потеряв свыше 40 солдат и офицеров, отступил. Сержант Абрамов в этом бою лично уничтожил 11 гитлеровцев.
Рядовой Бакланов Николай Александрович награжден орденом Славы III степени за то, что, ворвавшись первым в расположение противника, личной храбростью содействовал успеху общего дела. В этом бою Бакланов уничтожил 8 гитлеровцев.
Рядовой Муха награжден орденом Славы III степени за спасение жизни командира роты старшего лейтенанта Чернова, Во время боя на близком расстоянии один из фашистов метнул гранату, которая упала у ног старшего лейтенанта. Чернов, увлеченный боем, не замечал грозившей ему опасности. Рядовой Муха бросился к офицеру. Рискуя жизнью, он схватил шипевшую гранату и метнул ее обратно. Граната разорвалась в воздухе, над головами фашистов.
Я от души пожимал руки отважным воинам, благодарил их за службу, за верность воинскому долгу и желал дальнейших боевых успехов в борьбе с врагом.
...Посидев у Даниленко, обогревшись и переговорив обо всем, я обычно просил проводить меня в полк к Еремину. На КП полка и в некоторые траншеи переднего края можно было пробраться и днем: подступы скрывали постройки, котлованы отработанных карьеров и терриконы.
Как и на Днепре, полк Еремина занимал самый ответственный участок. Так уж принято: самым лучшим поручают самое ответственное. Он оборонял рудник им. Ленина и ст. Калачевская, седлал железную дорогу. Подполковник Еремин всегда был в хорошем настроении. Когда бы я ни спросил его: "Как дела?", всегда следовал один и тог же ответ: "Спасибо. Очень хорошо!"
- А что у него хорошего? - недоумевал сопровождавший меня Пeстрецов. Сидит в подвале, как суслик, носа высунуть не может!
Но Еремин именно в этом и видел хорошее. Гитлеровцы, как ни старались, не смогли отбить у него ни одного дома. Сам же он понемножку улучшал свое положение и каждую неделю захватывал у противника "языка".
"Молодец!" - хвалили его дивизионные, корпусные и армейские разведчики, а самый популярный из них - начальник разведотдела армии полковник Щeрбeнко - стал чуть ли не другом Еремина.
В центре расположения корпуса оборонялась 10-я гвардейская воздушнодесантная дивизия генерала Иванова, занимавшая десятикиломeтровую полосу фронтом на юго-восток. Ее передний край вытянулся вдоль восточного берега реки Саксагани от Терноватого Кута до Камeннополя. Штаб дивизии вместе с дивизионными частями размещался в центре полосы, занимая Веселые Терны - крупный населенный пункт, сросшийся с Ново-Павловкой и составлявший вместе с ней около тысячи дворов.
Перед фронтом гвардейцев-десантников оборонялась 62-я пехотная дивизия врага.
Здесь нам очень досаждала самая высокая точка па переднем крае противника - курган Могила Баба, расположенный против стыка двух наших дивизий. Курган составлял вершину угла, откуда фронт загибался на восток. С него гитлеровцы просматривали всю нашу полосу как по фронту, так и в глубину. Взять Могилу Бабу мы стремились во что бы то ни стало. Овладев курганом, мы приобрели бы очень выгодный НП.
Несколько раз наши подразделения атаковали курган, но безуспешно. Наконец хорошо подготовленная ночная атака достигла цели - Могила Баба стала нашей.
Гитлеровцы не остались в долгу и предприняли сильную контратаку на подступах к Веселым Тернам.
Самым страшным для нас оказался массированный артналeт фосфорными и термитными снарядами. Мы столкнулись с этим впервые. За несколько минут шестисотметровый участок переднего края окутали клубы желтоватого дыма, сквозь который прорывались языки пламени. Горел весь скат, и на нем мучительной смертью погибали наши люди.
За налетом последовала вражеская атака силами пехотного полка. Гитлеровцы вывалили из глубокой балки и, поднявшись на гребень, волнами покатились к Веселым Тернам.
Атака противника была сорвана заградительным огнем. Понеся значительные потери, гитлеровцы отступили, а у нас от фосфорных и термитных снарядов выгорел весь ротный опорный пункт.
На левом фланге корпуса от Камeннополя до Трубецкого, сначала фронтом на юго-восток, а потом на юг, занимала шестикилометровую полосу 89-я гвардейская стрелковая дивизия Сeрюгина. Перед ней оборонялись части 62-й и 15-й немецких пехотных дивизии.
Штаб Серюгина располагался в крупном населенном пункте Сергеевка на восточном берегу Саксагани. В полосе дивизии Серюгина противник особой активности не проявлял.
В связи с тем, что перед нами действовали танковые и пехотные дивизии, мы строили нашу оборону прежде всего как противотанковую: 75% артиллерии корпуса было выдвинуто в противотанковые опорные пункты и районы на прямую наводку, а 25% оставалось на закрытых позициях, для маневра огнем. Плотность противотанковой артиллерии на важных направлениях достигала 14 стволов на километр фронта. Так как я не имел второго эшелона, командующий расположил рядом с нашим штабом в руднике Первомайский свой армейский резерв - 1-ю гвардейскую воздушнодесантную дивизию генерала Казанкина.
