Пирмин Майер - Парацельс – врач и провидец. Размышления о Теофрасте фон Гогенгейме
Бездумное разбрасывание гор свидетельствует о злоупотреблении человеком собственной верой. Такие деструктивные действия расчищают путь к мании величия, ведут к безумию, психическому и физическому умиранию, жертвами которого нередко оказываются целые коллективы. Примером групповой патологии может служить история анабаптистов. В данном случае для лучшего понимания этого феномена необходимо воспользоваться понятием «ожидание приказа», которое употребляет Элиас Канетти в своей книге «Массы и власть».
«Ожидание приказа» характеризует положение человека, окруженного частоколом самых разных запретов. В качестве примера можно привести солдат или паломников в Мекку. «Мы ждем твоего провидения, Господи, мы ждем твоего приказа!» – скандируют массы верующих людей, поднимаясь на гору Милосердия. [221] Несмотря на то что анабаптисты Санкт-Галлена даже не знали о существовании этой горы, они, тем не менее, ожидали приказа, который предоставил бы карт-бланш как целой группе, так и каждому из ее членов в отдельности. По этой причине библейская фраза «если не будете как дети» повлекла за собой лавину вседозволенности. В результате массы охватило религиозное безумие, природу которого верно подметил современный менонитский историк церкви Хайнольд Фаст. По его словам, «происходящее могло бы стать предметом исследования заинтересованного психиатра» [222] . В 1531 году такой психиатр существовал. В соответствии с поставленным им диагнозом, стремление передвигать горы относится к наиболее опасным духовным заболеваниям. При ближайшем рассмотрении это мнение Гогенгейма полностью отвечает духу и букве Нового Завета.
Анализ болезненной склонности, связанной со злоупотреблением верой и помешательством на почве властных амбиций, обнажает только одну грань религиозной патологии Парацельса. Не меньшую важность представляют наблюдения, сделанные им по поводу вероучительных заблуждений, а также ошибочного отношения к некоторым болезням как к наказанию, ниспосланному Богом и святыми. Специфика неверного восприятия болезней проявлялась в то время уже в названиях ряда серьезных заболеваний. Среди них «наказание святого Квирина», «месть святого Иоанна» и другие болезни. По твердому убеждению Гогенгейма, такие болезни имели в своей основе естественные причины. Он оспаривал высказывания многих проповедников, которые приписывали перечисленным недугам сверхприродную сущность (IX, 277). Такое трезвое отношение полностью соответствует прогрессивной медицинской традиции, заложенной Гиппократом, на которую Гогенгейм ссылается в своих рассуждениях (IX, 269). Впрочем, он не считал, что болезнь, поражающая человека, не имеет ничего общего с божественной волей, образом жизни и грехами больного. Восприятие «болезни святого Велтина», или эпилепсии, как небесной кары он рассматривал по аналогии с перемещением гор в морские пространства. Гогенгейм не исключал терапевтического успеха в том случае, если усилия больного и врача объединены соответствующей верой. Он отвергает использование при лечении фигурок из воска и прочих симпатических и магических средств, имеющих народное происхождение. В то же время его отношение к использованию элементов магии в терапевтических целях неоднозначно и страдает выраженным релятивизмом.
Повышенное внимание уделяется у Гогенгейма болезни, известной под названием «пляска святого Витта». О пляске святого Витта говорится и в других сочинениях Парацельса, однако в описываемое время эта тема приобретала особую остроту на фоне выходок санкт-галленских анабаптистов. Систематическое изложение проблемы мы находим в третьей главе сочинения «О болезнях, которые поражают разум». Здесь пляска святого Витта рассматривается как болезнь, имеющая естественное происхождение и не связанная с бесовским и демоническим влиянием. [223] Автор различает три формы заболевания (II, 407). Это хорея астиматива, или хорея имагинатива (безумная пляска), хорея ласцива (похотливая пляска) и хорея коакта, или хорея натуралис (конституциональная страсть к танцам).
По всей видимости, хорея астиматива, или хорея имагинатива, соответствует тому, что в первой части книги «О невидимых болезнях» названо злоупотреблением верой. Ответственность за развитие этого заболевания несут не столько святые или демоны, сколько воображение человека (aestimatio или imaginatio), усугубляемое внутренним возбуждением. Такое болезненное состояние проявляется в пляске, во время которой человек «лишается рассудка и повреждается умом». Важно, что страсть к танцам начинает зарождаться в тот момент, когда у человека иссякает запас индивидуальных представлений и он бросается в пляску исключительно из желания подражать другим несчастным, уже охваченным коллективным безумием. По мнению Гогенгейма, у людей с ранимой психикой одни только вопли и вид беснующихся танцоров вызывают повреждения рассудка и чувств (II, 408).
Причины хореи ласцивы, или сладострастного варианта пляски святого Витта, кроются в «легкомысленности нрава и слабой воле, склонной ко вседозволенности» (II, 439). Сила воображения также находит здесь свое хореографическое выражение. Здесь основную роль играют непристойные мечты и представления, которым Парацельс придавал большое значение уже в своей теории развития сифилиса. Этот вид болезни поражает в основном женщин, поскольку им присуща «большая сила воображения». Гогенгейм понимал, что сексуальная энергия женщины, превосходит половой потенциал мужчины. Жертвами сладострастной пляски святого Витта становятся женщины повышенной сексуальности, склонные к сладострастным мечтаниям. В этой связи лечение должно быть направлено на смягчение похоти путем полового воздержания, изоляции и скудного питания. В то же время врач должен аккуратно подходить к лечению и помнить о том, что пациент в процессе терапевтического процесса может впасть в депрессию.
При таком способе лечения пациент, избавляясь от одной болезни, тут же впадает в другую. Поэтому врачу следует сразу же после выздоровления больного прилагать все усилия для того, чтобы прогнать «меланхолию». В этих целях нужно немного облегчить «тяжелую жизнь» пациента и постепенно улучшать качество и увеличивать количество пищи (II, 441). Вот такая хитрая психиатрия! Здесь примечательно четкое осознание Гогенгеймом того, что изоляция или помещение больного в сумасшедший дом могут усугубить заболевание.
Хорея коакта, или хорея натуралис, возникают по причинам, которые непосредственно связаны с физической конституцией человека. Немалую роль играют здесь «смеющиеся артерии», которые можно рассматривать по аналогии с «щекотными окончаниями». В них совершаются алхимические процессы, которые в ряде случаев вызывают приступы патологической радости. При нажатии или расслаблении этих артерий «на человека нападает смех, который невозможно остановить». Дух, действующий в артериях, побуждает человека скакать и бегать, а кроме того, обнаруживает себя в форме безудержного смеха. По характеру своего действия упомянутого выше духа можно сравнить с винным уксусом (II, 408). Для лечения этого вида пляски святого Витта Гогенгейм рекомендует мощные наркотические препараты. Он упоминает о квинтэссенции из опия и мандрагоры, эссенции перца, перламутровой воде и масле, плевеле, а также о частицах золота и драгоценных камней (II, 442). Примечательно, что в санкт-галленской книге «О невидимых болезнях» рецепты играют второстепенную роль, поэтому читателей, желавших найти в сочинении практические рекомендации, неизменно ожидало разочарование. Однако мы не должны забывать, что ни один из предшественников знаменитого священника-травника Кюнцле, включая Теофраста Парацельса, не оставил нам даже парочки рецептов.
