Борис Маркус - Московские картинки 1920-х - 1930-х г.г
В центральной части города, где были красивые облицованные каменными плитами набережные, где к реке спускались каменные лестницы, где набережные были более или менее благоустроены, даже не просто замощены булыжником, как это бывало на некоторых окраинных берегах реки, а заасфальтированы, имели нормальное по тому времени газовое, а в некоторых местах даже электрическое освещение, имели приличные парапеты вдоль берегов, все равно приходилось натыкаться на всякие заводы вдоль реки, почти прямо напротив Кремля. Например, фабрика «Красный Октябрь» на конце острова над Бабьегородской плотине, заводы «Красный блок», «Красный текстильщик», электростанция МОГЭС, Камвольный комбинат и многие другие, названий которых я просто не знал. Да и не все берега даже тут были благоустроены. Замоскворечье от острова к Крымскому мосту и далее к Воробьевым горам имело лишь частично каменные берега и сохраняло еще простые земляные. То же было и по другую сторону Кремля.
Особенно все это бросалось в глаза во время весенних наводнений, которые до сооружения канала Волга-Москва бывали ежегодно. Еще задолго до начала паводков, до таяния льда на реках, начиналась вроде бы незаметная работа по подготовке к встрече этого бедствия для целых районов города. В кварталах, расположенных вдоль низких берегов реки, вроде Замоскворечья, старательно заколачивались досками не только окна полуподвалов или приямки в подвалы, но и окна первых этажей. Ведь вода могла достигнуть и этого уровня. Заколоченные окна во многих местах засыпались песком. Доски густо промазывались дегтем или битумом. Кое-где делались дамбы. Загораживались дворы со стороны реки. Но полностью берег не становился неприступным для подымающейся воды. Тем более, что улицы и переулки, выходящие на берега реки, не всегда и не везде перегораживались. Можно было всего ожидать. Опасна была не только вода, но и льдины, спускающиеся вниз по реке. Они били по заборам, по домам. Они корежили деревья и кусты. Не случайно на устоях и опорах мостов делались специальные ледорезы, выступающие навстречу льдинам.
Половодье приносило много непредвиденных несчастий и домам и людям, размывало дороги, портило мощение, уносило с собой все, что незакрепленным лежало в затапливаемых дворах. А об участи людей, остающихся в обреченных домах, и говорить не приходится. Как организовать жизнь? Как покупать продукты, если кончились припасы? Как уберечь семью, особенно детей, от ежесекундно грозящей опасности? И сколько времени будет продолжаться это горе? И кто поможет, если срочно нужна будет помощь? Вопросы, вопросы, вопросы. А где ответы?
Мне довелось смотреть на некоторые наводнения. Одни были послабее, другие тяжелее и опаснее. Особенно запомнилось наводнение 1927 года. Я еще был пацаном. Учился в первом классе, и мне строго-настрого запрещалось куда-нибудь далеко от дома уходить. Но разве удержишься от соблазна, когда почти рядом такое грандиозное событие, о котором все вокруг говорят. Я уж не помню, как и с кем я удрал к реке, но хорошо помню все, что увидел тогда. Мы добрались до Храма Христа и вышли на набережную. Ее не заливало. Берега тут были высокие. Но напротив самого берега видно не было. Он скрывался где-то за домами. Вода видна была и между домами и в переулках. Было видно несколько лодок с людьми около самых домов. Что они могли делать, не знаю. Может быть, кого-то вывозили из полузатопленных домов. Может быть, доставляли что-нибудь остававшимся там людям. Издали не поймешь. На крышах некоторых невысоких домиков тоже были видны люди. Они кучками неподвижно сидели на самом верху кровли. Что они там делали? Ждали, чтобы их вывезли или просто пережидали бедствие, но находиться внутри дома боялись.
А по реке неслись льдины. И большие и малые. Шли они довольно тесно, прижимаясь друг к другу, но время от времени одни уходили вперед, другие чуть отставали, и тогда проглядывала вода между ними. Некоторые большие льдины прямо на глазах трескались, иные налезали друг на друга, иные начинали кружиться, расталкивая соседние.
На некоторых лежал какой-то мусор, доски, иногда ящики. А потом все обратили внимание на приближающийся на огромной льдине целый дом. Небольшой дом, но все-таки. С окнами, с раскрытой дверью, с тесовой крышей. Никого рядом с ним не было. Видимо, успели спастись. Этот дом приплыл, конечно, из какой-нибудь деревеньки с верховьев реки. Как его унесло? Как он очутился на отколовшейся льдине? Не был же он построен на ней. А может быть, его смыло половодьем, а потом большая льдина как-то оказалась под ним, приняла его на себя и понесла дальше и дальше от родных мест. Куда ее донесет? Куда из Москвы реки? В Оку, в Волгу? Люди рядом громко обсуждали ее возможный путь:
— А куда ей деться, как не в Оку. Как до Коломны дойдет, так и понесет ее дальше по Оке, по Волге, аж до самого Каспия.
— Это ты уж загнул, приятель, Да не дойдет она до твоего Каспия. Да и до Волги вряд ли. Вот до Оки может быть. Да и то, не расколется ли на части, не подтает ли? Если расколется, то быть этому дому на дне речном. Вот оно как будет-то…
— Ну да, растает. Смотри, как холодать стало. Лед-то крепкий, а ночью еще окрепнет. Нет, не успеет она подтаять.
— Ой, люди добрые, смотрите, смотрите, так там что же это плывет. Вон там из-за поворота? Вроде корова, а может, лошадь?!
— Какая лошадь. Не видишь что ли, что корова. Ее сразу распознать можно. Корова, она и есть корова.
— Бедная, как же она теперь? Как ее вызволить?
— Вот и вызволяй, если сможешь. Спаситель нашелся. Видали таких.
— Да что вы, люди спорите. Жалко ведь скотину…
— Жалко, жалко… Жалостью не поможешь… Считай, погибла скотина….
А корова быстро приближалась к нам. Ее уже можно было хорошо разглядеть. Черная. Шею вытянула, но не мычит. Устала, видно, мычать. Сколько вот так она на льдине стоит. И не расколется ли льдина? Хорошо бы прибило ее к берегу на каком-нибудь повороте. Но разве угадаешь?
Молча глядя на толпы людей, пронеслась мимо нас корова. Я старался представить себе ее глаза, печальные, мутные от слез. А коровы плачут? Заплачешь, если так попадешься. А о чем она сейчас думает?
А мимо проносятся новые и новые льдины. С ящиками, сеном, мусором. Грязные какие-то льдины. И смотреть на все это устаешь. Даже голова начала кружиться. Да и продрог что-то. Надо выбираться из толпы и двигать домой. А то мама узнает, будет ругать. Надо бы еще до ее возвращения с работы успеть.
Кино — немое, звуковое и цветное
