Николай Черкашин - Тайны погибших кораблей (От Императрицы Марии до Курска)
- Япония умеет чтить мужество своих бывших врагов, - сказал консул. Этот флаг изготовлен из японского шелка в знак уважения к последнему командиру "Рюрика".
Иванов-Тринадцатый подарок принял. Спустя три года сине-крестным полотнищем флага накрыли тело последнего командира "Рюрика" и "Пересвета"... Его зарыли на загородном сельском кладбище. И хотя на надгробии и выбито его имя, его никогда не прочтут соотечественники. Они сюда не приходят...
Мурманск. 1986 год
Я стоял на палубе рейсового катера, резавшего гладь Кольского залива, как вдруг навстречу - курсом в Баренцево море - вышло из-за скалистого островка могучее судно с высокой современной рубкой, с явно ледокольным развалом бортов. Низкое предвесеннее солнце золотило славянскую вязь на корме - "Пересвет".
Ледокол "Пересвет" шел на Новую Землю. Шел он из Мурманска - оттуда, куда не смог дойти его тезка-крейсер.
То было обыкновенное флотское чудо, когда погибший корабль воскресал в новом судне.
"Пересвет" воскресал не впервые. Это имя носило до 1918 года сторожевое судно, переименованное в "Борец за коммуну". "Пересвет"-"Борец" воевал на Гражданской и захватил три года Великой Отечественной.
Красный флаг реял на гафеле нового "Пересвета".
А что же "Пересвет" порт-артурский и порт-саидский? Его останки так и покоятся на дне Суэцкого залива.
Жарким летом 1974 года к берегам Египта пришли, повторив путь старого броненосца, тральщики Краснознаменного Тихоокеанского флота, пришли по просьбе египетского правительства, чтобы обезвредить в Суэцком заливе минные поля, выставленные израильтянами. И снова громыхнул взрыв и вздыбилась вода и пламень у борта одного из тральщиков. И снова моряки-тихоокеанцы геройски спасали корабль. И спасли. И разминировали залив.
Увы, спустя десять лет в этом горячем районе снова загремели таинственные взрывы. Неизвестные террористы выставили в Суэцком канале и Красном море мины, на которых за полтора летних месяца 1984 года подорвалось восемнадцать судов из четырнадцати стран. На сей раз коварные воды канала очищали американские вертолеты-тральщики.
ДУША КОРАБЛЯ
(Вместо эпилога)
Белые пятна новейшей истории не отличаются девственной белизной. Они либо залиты кровью, либо пепельно-серы, как выжженная земля...
Судеб морских таинственная вязь... Вязь - это и узор, это и письмена. Быть может, и в этих арабесках судеб проступают письмена истории обрывочно-ясные, нерасшифрованные до конца, сбивчивые, и оттого каждый прочтет в них то, что он хочет прочесть.
Никто не знает, как влияют на нашу жизнь ничтожные события прошлого. А они влияют с такой же непреложностью, как и величайшие катаклизмы вроде геологических катастроф или социальных потрясений.
Нити, нити... Все сплетено, все связано. Если рвется что-то сейчас, то чем это отзовется лет через сто? А ведь отзовется, и как отзовется! Каждое наше слово, каждый наш шаг...
СУДЬБА КОРАБЛЯ. "17 июня 1919 года, - доносил в своем рапорте последний командир крейсера "Олег", бывший каперанг, а ныне военмор А.В. Салтанов, - вечером для наблюдения за морем был выдвинут к Толбухину маяку крейсер "Олег" при охране из двух эсминцев и двух сторожевых судов. Крейсер, находясь в полной готовности, стоял на якоре, на створе выходных маяков.
В 4 часа крейсер был атакован... быстроходным моторным катером, который выпустил в крейсер торпеду и быстро стал уходить. Торпеда попала в левый борт у кочегарки, приблизительно около 36-го шпангоута. От взрыва крейсер начал довольно быстро крениться. После первого момента паники, которая была ликвидирована минуты через три, команда стала по боевому расписанию, и был открыт огонь по удалявшемуся катеру из орудий левого носового плутонга...
Все попытки выровнять крен не увенчались успехом, и через 10-12 минут после взрыва крейсер, затонувши, лег левым бортом на грунт. Личный состав был снят миноносцами. Погибло 5 человек, и 5 человек было ранено".
То, что моряки одушевляют свои корабли, - это объяснимо, и в этом нет ничего необычного. Но корабли, оказывается, если верить старым морякам, могут любить друг друга, равно как и ненавидеть. Я сначала улыбнулся, когда услышал, что "Аврора" была влюблена в "Олега", что у них был свой "корабельный роман".
"Олег" и "Аврора"... Они родились на одной и той же верфи - Нового Адмиральства. Она - постарше, он на год младше. Впервые встретились они в феврале 1905 года у острова Мадагаскар, когда "Олег" догнал свою белоснежную стройную красавицу, ушедшую с Тихоокеанской эскадрой раньше его. В Цусиме приняли они свое огненное венчание.
РУКОЮ ОЧЕВИДЦА. "Лихо, отважно вел себя наш головной корабль "Олег", писал в воспоминаниях старший судовой врач "Авроры" В.С. Кравченко. - Он не прятался за броненосцы, не избегал стрельбы, а сам первый торопился начать ее. Заметив приближение крейсеров, он тотчас же шел им навстречу, вдвоем с "Авророй" на десятерых, и схватывался с ними на контркурсах. От окончательного расстрела "Олега" и "Аврору" спасла быстрота и частая смена ходов: мы сбивали этим неприятеля, не давали ему точно пристреляться. За весь бой верная "Аврора" ни на одну пядь не отстала от своего флагмана. Один раз, когда "Олег" почему-то вдруг сразу застопорил свои машины, "Аврора" вышла вперед в сторону неприятеля и грудью прикрыла "Олега". (В Маниле всеведущие японцы припомнили авроровцам этот момент.) Около четырех часов с "Олега" стали кричать в рупор и семафорить: "Мина! Мина!" Впереди по левой стороне наш курс пересекала мина... "Олег" успел положить руля, "Аврора" - нет: все замерли на своих местах, глядя на приближавшуюся по поверхности воды мину. Нас спас хороший ход. Мину отбросило обратной волной, и все видели, как она прошла вдоль судна в двух саженях от левого борта".
Борт о борт пережили они тоску полуплена в знойной Маниле. Вместе вернулись на родную Балтику. Вместе сожгли не одну тонну угля на германской... После Октября "Аврора" ушла в Кронштадт и встала там на долгий отдых в старой Военной гавани. "Олег" охранял покой возлюбленной в дозорах у Кронштадта. Там, у Толбухина маяка, он и погиб от английской торпеды. "Аврора" взяла на память о верном спутнике его якоря, которые носит и доныне. А когда, очнувшись от долгого сна, она впервые вышла в море, то не захотела уходить от могилы суженого. В этом и в самом деле было что-то мистическое.
РУКОЮ ОЧЕВИДЦА. "Этот выход запомнился мне на всю жизнь, - писал командир "Авроры" в 20-е годы Л.А. Поленов, - особенно эпизод при проходе фарватера около погибшего крейсера "Олег"...
Подходим к затонувшему "Олегу". И вдруг совершенно неожиданно, без всякой причины, крейсер, миновав "Олега", круто покатился влево.
- Стоп средняя машина! Обеим бортовым полный назад!..
