Алла Сурикова - Любовь со второго взгляда
В чистом поле четыре воли.
Кому на донышке, а кому с переливом.
Кому спозаранку, а кому на поминках.
Это из прибауток, загадок, поговорок и пословиц, которых я вволю накопила для чокнутых строителей «чугунки».
КАНИКУЛЫ
Между двумя картинами — «Чокнутые» и «Московские каникулы» — прошло долгих четыре года.
Четыре года я искала деньги, сценарии, себя.
Не одна я, конечно. Тогда, в первой половине 90-х, в схожем положении оказались многие режиссеры. Это были вынужденные каникулы.
Проекты начинались и лопались. Картины запускались и останавливались. Деньги находились и испарялись.
У меня есть пробы к пяти неснятым картинам…
Тогда же родилась идея телепрограммы «От незавершенки к нетленке». Режиссеры должны были рассказывать о фильмах, которые не сняли, артисты — о ролях, которые не сыграли, композиторы — о музыке, которую не написали, и т. д. Такой праздник «со слезами на глазах». Идеей загорелся Игорь Угольников, но потом извинился и начал делать «Добрый вечер» с собой.
Грустный «романс»Одним из авторов сценария фильма «Кенигсбергский романс» был мой Первоисточник — Эмиль Брагинский.
Именно с «романса» начался мой «роман» с продюсерами. Долгий и непростой.
Мне был предложен договор на тридцати восьми страницах. Согласно ему я обязывалась не беременеть. А также не заниматься дельтапланеризмом, подледным ловом и вообще не подвергать свою жизнь риску. Мария Владимировна Миронова отреагировала:
— Ну тогда вам надо было бы жить в другой стране.
Но я жила в этой стране и с этими продюсерами.
Сперва я пыталась что-то исправить. Изменить «беременность» на что-нибудь более лояльное. Продюсер придумывал другие «запятые»… Тогда я решила подписать любой устраивающий его договор. Этим занялся мой муж Алик: моя корректность была на исходе, нервы на пределе. Но продюсер сам все вносил и вносил какие-то исправления. Неподписант оказался очень изобретательным. Потом Эмиль Вениаминович скажет мне грустно: «Им эта картина и не нужна была вовсе…»
А в это время уже шли пробы актеров, выбор натуры…
Предполагалось, что фильм будет совместным с немцами.
По сценарию в Калининград, бывший Кенигсберг, приезжает господин Диттер. Он ищет дом своих родных. Встречает русскую женщину, которая ему помогает, и влюбляется в нее.
На пробы приехал прекрасный немецкий актер Уве Оксенкнехт. (У меня сохранилась маленькая фотография с ним в обнимку. Благодаря ей охрана немецкого посольства как-то беспрепятственно пропустила меня в здание — даже не проверив мои документы.)
Могла бы получиться славная брагинская «лав стори»… Увы.
Потом у меня будут разные продюсеры и разные отношения с ними. Но никогда больше при упоминании имени продюсера у меня не будет такого тягучего, горького, болезненного ощущения…
В ту пору я прочитала в «МК» заметку про растение борщевик. Оно разрослось пышным цветом в Подмосковье. Сок борщевика ядовитый — вызывает на теле ожоги. Следы от них остаются навсегда. Очень похоже…
…Я уже заканчивала пробы по картине, монтировала. А продюсер тем временем за моей спиной вел переговоры с другим режиссером — Л. К. Предлагал ему снимать это кино.
Три месяца Л.K. чего-то мастерил, проверял по заданию продюсера мои разработки, писал свой вариант режиссерского сценария. А позвонил мне, когда ему «наступили на обе ноги»:
— Он мне ничего не заплатил!!!
— Наверно, тебе стоило позвонить мне раньше…
— Он сказал, что обо всем с тобой договорился, что ты не хочешь снимать это кино….
Некоторые мои коллеги «слабы на передок», как выражался мой средний муж. Ну, набери телефон и сам спроси — все станет ясно.
А вот и яБыли пробы и к картине «Игра воображения». Тоже по сценарию Эмиля Брагинского. Вернее — по пьесе.
Как-то по дороге в свою любимую Италию Эмиль познакомился со слепым офицером-афганцем Геннадием С.
У Гены была своя фирма с нежным названием «Аленький цветочек», и он очень любил «смотреть кино». Именно так и говорил:
— Я очень люблю смотреть кино. Давайте попробуем сделать фильм вместе, — предложил он Эмилю.
Эмиль предложил мне. Название фирмы меня тронуло, особенно своим контрастом с бизнесом бывших афганцев.
Я уговорила Эмиля попробовать новый, неизведанный жанр, жанр, которого не было, жанр, который мне давно мерещился…
Вместе с Эмилем мы уговорили Гену сделать пробы к картине в экспериментальном жанре. Обозначить его толком я не смогла. Остановилась на очевидном варианте — музыкальный.
Я хотела сделать кино, в котором не поют и не танцуют — но! живут под музыку. Ходят под музыку, накрывают стол под музыку, выясняют отношения под музыку. А если запоют или замолчат — это будет резким драматургическим поворотом, новым качественным скачком в отношениях героев. Если же музыка вдруг вообще стихнет, это покажется взрывом.
Поэт Юрий Ряшенцев переписал две сцены из пьесы стихами. Максим Дунаевский написал музыку. Даже не музыку — дал кое-какой ритмический рисунок.
— Все равно ничего не получится, — махнул он рукой. — Наши артисты этого не умеют. Только американцы — и то не все, а негры.
Ну что ж, наши «негры» включились в игру: Николай Караченцов, Лариса Удовиченко, Женя Симонова.
Они разыграли историю о том, как муж возвращается из командировки, а дочь ему докладывает, что мама ушла к другому. Но заботливая мама и бывшая жена приносит суп в семью и приводит подругу на освободившуюся вакансию жены.
Нет, сначала, конечно, артисты поприставали ко мне с вопросами: что за жанр, как его понимать, с чем его употреблять и какова мера…
Но пришла шалая, жадная до любой новизны Светлана Воскресенская, классный хореограф, которая понимала меня с полужеста (слов все равно не хватало). Артисты успокоились, и началась работа.
Рядом встали художник Володя Королев и оператор Володя Нахабцев.
Однако фильм «Игра воображения» я все же снимать не стала. Его снял потом нормально, без всяких жанровых тупостей мой сокурсник, режиссер из Минска Миша Пташук.
— Ну почему же вы не хотите делать это кино? — сопротивлялся Гена-продюсер.
— Потому что я не хочу вас разорить. Чтоб снять такое кино, надо год репетировать, писать фонограммы, строить специальные декорации — а это очень дорого, и вовсе неизвестно — окупится ли, потому что история про сорокалетних, а жанр для молодых.
Но пробы не пропали. Мы смонтировали маленький видеофильм под названием «А вот и я». Я отнесла его на Российское телевидение, и они с удовольствием купили.
