Вольфганг Нейгауз - Его называли Иваном Ивановичем
- Защищать отечество? - криво усмехнулся Дударев. - И что же вы слышали о Березниково?
Пленный рассказал довольно подробно. Он сам по радио принял приказ, в котором говорилось о необходимости стереть хуторок с лица земли, и передал приказ дальше, как это было положено. На вечерней поверке командир батальона призывал солдат к мщению, так как жители этого хуторка поддерживали связь с партизанами. Подробнее о расправе над мирными жителями Дёррес узнал от Фельдхубера, который был там и, хвастаясь, показывал всем фотографии, сделанные им лично.
- А что говорили ваши товарищи об этой расправе?
- Не все солдаты одобряют такую жестокость. Я слышал это собственными ушами. Многие у нас считают, что виновных нужно наказывать, можно, например, сжечь село, но расстреливать мирных жителей нельзя.
- Так думают твои товарищи?
- Так точно.
- Ну и последний вопрос. Что сейчас происходит в Симонове?
Пленный ответил без малейшего промедления:
- Запланирована операция по уничтожению партизанского лагеря. Для этой цели в село прибыло подразделение полевой жандармерии с овчарками. Операция будет проведена вместе со строевой частью.
- Когда запланирована эта операция?
- Я знаю только район операции и пароль.
- Говорите.
Пленный показал на схеме район, запланированный для прочесывания. В этом районе как раз и располагалась партизанская бригада имени Чапаева. Пароль - "Оборотень".
- Хорошо. Можете идти.
Ефрейтор встал и, дойдя до порога, обернулся, но часовые взяли его под руки и вывели из землянки.
Во время допроса старший лейтенант Морозов два раза куда-то выходил, но вскоре возвращался. Сейчас, когда в землянке наступила тишина, снаружи стали слышны команды, стук топоров, беготня, ржание лошадей.
- Сведения, которые мы имели, пленный полностью подтвердил. Я сейчас созову командиров подразделений на короткое совещание. - И, посмотрев на часы, Морозов обратился к Дударову: - А вас я жду через четверть часа.
Выходя из землянки, Дударев сказал Шменкелю:
- Вы со своим оружием идите в отряд "Смерть фашизму". Отдохнем потом. А за помощь при допросе - большое вам спасибо.
Только встав на ноги, Шменкель почувствовал, как устал: ноги и руки казались какими-то ватными.
- Разрешите один вопрос, товарищ капитан? - спросил Фриц.
Дударев сначала было махнул рукой:
- После.
А потом, подумав, предложил:
- Проводите меня к рации. По дороге поговорим, только давайте короче.
Шменкель быстро шагал рядом с капитаном.
- Что будет с пленными? - спросил Фриц.
- Этот вопрос решит штаб бригады.
- А как?
- Товарищ Иван Иванович!
Дударев на миг остановился, на лбу его собрались глубокие складки.
- Разве вам не ясно, что я не могу ответить на ваш вопрос?
Шменкель все отлично понимал, но машинально все еще шагал вслед за капитаном. Так они дошли до землянки радиста.
"Больше выговора мне не грозит. В крайнем случае меня вычеркнут из списков разведчиков, но я все равно спрошу его еще раз", - думал Шменкель.
На столе радиста лежали два листка, испещренные цифрами, зашифрованные радиограммы.
- А ты чего здесь забыл?! - набросился на Шменкеля радист. - Не хватало, чтоб каждый ходил сюда, как к себе домой!
Дударев углубился в чтение радиограмм. Потом он поднял голову и сказал, обращаясь к Шменкелю:
- Я знаю, вас беспокоит судьба пленного ефрейтора, но этот вопрос буду решать не я один. Фельдхубер, в этом я твердо убежден, за свои преступления будет приговорен к расстрелу. Доказательства его вины у нас имеются, да и сам он не отпирается. А расстреливать Дёрреса мы не имеем никакого права. Вы удовлетворены?
- Его перебросят через линию фронта?
- Каким образом? Это при нашем-то теперешнем положении?!
И, взяв Шменкеля за руку, капитан повел его к выходу.
- Опомнитесь наконец. И все взвесьте. Ефрейтор вел себя как следует, сказал нам правду, и мы, конечно, учтем это. По моему указанию сегодня ночью его отвезут подальше отсюда и выпустят на свободу. Идите.
- Слушаюсь. Разрешите мне поговорить с этим ефрейтором.
- Как хотите. И разрешаю.
Уже стемнело, и возле землянок, где хранились продукты, партизаны зажгли факелы. Ящики, мешки и бочки складывали на подводы. Мимо проехал крытый грузовик с обмундированием. Чтобы избежать окружения, командование приняло решение покинуть лагерь.
После разговора с капитаном Шменкель быстро зашагал к землянке, где находились пленные.
В землянке было темно, но Фельдхубер сразу же узнал Шменкеля.
- Живым вам всем отсюда не вырваться, - пробормотал Фельдхубер. Выпусти меня отсюда, помоги бежать, и я возьму тебя с собой, а то так и пропадешь ни за что ни про что в этих болотах.
- Выходи, - сказал Шменкель второму пленному.
Когда Дёррес вышел из землянки, часовой тотчас же снял карабин с плеча, но Шменкель сделал ему знак, что это лишнее.
Отведя ефрейтора немного в сторону, Фриц предложил ему сесть на валявшийся ящик. Сел и сам. Было темно, и Шменкель не видел лица ефрейтора, но чувствовалось, как волнуется пленный.
- Испугался?
- Я не знаю, что меня ждет. Тот, - ефрейтор ткнул пальцем в сторону землянки, где сидел Фельдхубер, - надеется, что его наши освободят. Он только и говорит, как будет убивать вас. Но я не питаю на этот счет никаких иллюзий. Даже если вас окружат, то будет бой, и не на жизнь, а на смерть, и нас просто-напросто расстреляют.
- Значит, ты веришь фашистским сказкам, что партизаны убивают пленных?
- На что еще я могу надеяться?
- А если мы тебя отпустим? - Шменкель приблизился к пленному, чтобы лучше рассмотреть выражение его лица. - Что ты тогда будешь делать? Искать свою часть? У тебя не пропала еще охота быть в обществе таких, как Фельдхубер?
Пленный закрыл лицо руками и ничего не ответил. Небо над вершинами деревьев стало еще темнее. Близилась полночь, но голоса партизан, слова команд и скрип повозок не умолкали.
- Я догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь, - вновь заговорил Шменкель. - Ты хорошо знаешь, что тебя ждет, если ты вернешься 6 свою часть, даже если и не в свою, а в другую. Тебе придется рассказать, что ты был в плену у партизан, иначе как ты объяснишь, где твое оружие. А поскольку ты вернешься живой и невредимый, тебя будут считать предателем. Вот чего ты боишься, не так ли? Но у нас нет сейчас возможности переправить тебя через линию фронта в лагерь для пленных. Почему - тебе, по-моему, не нужно объяснять.
Ефрейтор весь съежился и тяжело вздохнул.
- У тебя есть только один выход. Все зависит от тебя самого.
- Да?
Пленный сразу выпрямился.
- Говорите, что я должен делать?
- Воевать вместе с нами.
- Нет! - выпалил ефрейтор и снова сник. - Это же измена. Я не могу бороться против своих товарищей.
