Андрей Козлов - Тревожная служба
Не удалась тебе твоя затея, дед! Никто не верит байкам националистов, которым ты служишь верой и правдой. Наторевшие на обмане, на двурушничестве и подлости, они до того изолгались, что у них уже не осталось и двух правдивых слов, которые бы можно было связать вместе! Ты хорошо видишь, дед. Но ты - слепец! Задыхаясь от злобы, ты проглядел, что вокруг все давным-давно изменилось. Ты все талдычишь о старом, а его уже нет, оно лопнуло как мыльный пузырь, и ветер разогнал оставленный им смрад. Воистину сказано: "Сова никогда не видит солнца, поэтому думает, что над сопками всегда ночь". Но вернемся к тому, с чего, как говорится, разгорелся сыр-бор.
Иван Степанович посмотрел на меня, чуть заметно мигнул и продолжал:
- За столом сидит командир полка войск МГБ. Я - его заместитель по политической части. Мы уже были на месте взорванного моста. Читали и "плакат". Завтра в село придут наши солдаты. Они проверят, заминированы ли берега, и построят добротный мост, который очень нужен и вам, дорогие товарищи, - Литовчук обвел взглядом собравшихся, - и жителям окрестных сел, особенно сейчас, когда вот-вот начнется уборка урожая.
Я почувствовал, как легко вздохнули мужчины и женщины, увидел, как улыбка радости тронула их лица. Правда, все тотчас убрали ее.
"Люди еще боятся открыто выражать свои чувства. Как их запугали!" подумал я.
- А ты, дед, - голос Литовчука стал стальным, - передай сыновьям, те пусть передадут "лесным", "зеленым" или каким там еще братьям: мы не позволим взорвать этот мост! - Иван Степанович помолчал и, рубанув рукой воздух, повторил с расстановкой: - Не-поз-во-лим!
- Вот бы нам такого агитатора заполучить, товарищ майор! - обратился ко мне секретарь партийной организации. - Плохо еще у нас с кадрами, очень плохо.
- Он и так днюет и ночует в ваших краях, - ответил я. - В штабе его редко когда застанешь.
- Наши края обширные, - развел руками секретарь партийной организации.
- И последнее, - сказал Литовчук. - Всех, видимо, удивил мой резкий разговор с пожилым человеком. У нас в стране уважают умудренных жизнью людей, окружают за их добрые дела почетом. На Украине тоже чтут старших. Я украинец, дед, значительно моложе тебя, но уважать тебя не хочу и не могу! И односельчане тебя не уважают. Кое-кто подпевает тебе, заискивает, кое-кто боится, это верно, но чтобы почитать - ни-ни! Владелец магазина и староста в прошлом, кому ты только не служил! Польским панам, петлюровцам, фашистам, бандеровцам... Гнусноватый список-то, а?
Дед кашлянул, прикрыв рот рукою, медленно поднял голову и несмело посмотрел в лицо Литовчука.
- Мне прикажете собираться, товарищ подполковник?
- Куда? - не понял Иван Степанович.
- В тюрьму...
- А зачем ты там нужен? - брезгливо поморщился Литовчук. - Выполняй полученное от меня задание. И не вздумай больше финтить, понял?
Дед низко поклонился. Но Литовчук уже повернулся и направился к столу...
Случилось так, что в этом селе наши люди не только мост построили (между прочим, берега не были заминированы), но и оставили о себе другую память. Возвращаясь в полк после выполнения боевой задачи и проезжая через это село, капитан П. К. Бабич увидел, как над одной из хат поднялся столб дыма. В одно мгновение вспыхнула не только соломенная крыша - факелом загорелся весь дом. В селе - старые да малые, все в поле. И если б не наши бойцы, быть бы большой беде. Они отстояли от огня две соседние хаты, справа и слева от горевшей. Капитан Бабич вынес из объятого пламенем жилища женщину, только-только родившую ребенка, ухаживавшую за ней старушку и пятилетнюю девочку, которые наверняка погибли бы.
Через неделю после пожара в штаб полка приехал уже знакомый мне секретарь партийной организации и привез письмо, подброшенное в помещение сельсовета. Оно было адресовано мне:
"Товарищ майор! Пишет вам тот самый человек, семью которого спасли ваши солдаты во главе с капитаном - не имею чести знать его имя и отчество, а также фамилию.
Отовсюду идут слухи, что ваши солдаты помогают вдовам убирать хлеба, ремонтируют дороги, строят мосты. Какой-то старшина вытащил тонувшего в реке мальчишку, при этом сам чуть не погиб. Вы нам хорошее несете, а мы отвечаем пулями. Стыдно и горько нам - в трех соснах заблудились.
Наш кущ{10} решил явиться с повинной, другие кущи, с которыми мы связаны, - тоже. Пусть встретит нас капитан, о котором выше написано, именно ему мы хотим повиниться..."
Бандиты писали, сколько их, какое у них оружие, где они будут ждать решений своей участи.
Я показал письмо первому секретарю райкома партии и начальнику райотдела МГБ, вместе обсудили, как следует поступить.
К месту выхода бандеровцев мы отправились на трех грузовых автомашинах. Впереди колонны шел бронетранспортер. На совещании в райкоме партии было решено, что предосторожность - делу не помеха.
Явка с повинной большой группы бандитов произошла без эксцессов. Это была еще одна наша бескровная победа. Среди сдавшихся были и сыновья того деда, которого отчитал на сходе И. С. Литовчук.
* * *
В окрестных селах люди дрожали при одном имени Махоматского. Детина с пудовыми кулаками, всегда пьяный, обвешанный оружием, Махоматский не щадил ни стариков, ни женщин и детей. Расстреливал, вешал, насиловал, предавал огню все, что встречалось на пути: хутор так хутор, село так село... Его жестокость заставляла ахать даже самых отпетых бандеровцев.
Махоматский обладал даром перевоплощения. В самых неожиданных местах он появлялся то в одежде летчика, награжденного, что называется, от плеча до плеча, то чекиста, то партийного или советского работника. Его не узнавали. Пользуясь этим, бандит в упор расстреливал обреченных им людей, забирал документы.
"Центральный провод"{11} пожаловал подлецу три оуновских креста и громко величал Махоматского "трижды героем самостийной Украины".
Хитрого и изворотливого врага, обдумывавшего каждый свой шаг, окруженного сворой телохранителей, вооруженного до зубов, схватила без единого выстрела разведывательно-поисковая группа, которую возглавлял заместитель начальника штаба полка капитан Кочкин. Это был не случайный успех. Кочкин отличался аналитическим умом, хладнокровием и сообразительностью, был ходячей энциклопедией. Он в любую минуту мог сказать, где и когда произошла та или иная схватка с бандитами, кто при этом отличился, что нового в тактику борьбы с бандеровцами внес тот или иной офицер. Я уважал и ценил заместителя начальника штаба, доверял ему ответственные задачи, с которыми тот блестяще справлялся.
Как-то мне надо было встретиться с секретарем одного райкома партии. Дорога в село была дальняя, мне незнакомая, поэтому я решил взять с собой капитана Кочкина.
