Котэ Махарадзе - Репортаж без микрофона
Все это так, тем не менее я не побоюсь показаться неоригинальным и не обойду молчанием своих родителей, в особенности маму. Соблюдая объективность, насколько это в моих силах, и чувство меры, я расскажу о людях, даровавших мне жизнь, расскажу в этой главе, ибо все мое детство, отрочество и юность прошли по правилам игры, определенным и в некоторых случаях прямо продиктованным ими.
Мои предки были людьми далекими от искусства, если не считать дедушку со стороны матери. Не подумайте, что он играл на сцене, занимался режиссурой, музицировал или с мольбертом в руках стоял перед холстом. Он был… священником. А между священнослужением и сценическим действом, согласитесь, есть нечто общее. Во всяком случае, внешне — в манерах, в умении говорить с пафосом. Дед был на редкость артистичен, обаятелен и всегда был настроен на мажорный лад. Вот и все мои генетические точки соприкосновения с искусством.
В одном из интервью на вопрос, когда и как созрело во мне решение стать артистом, я ответил: «За меня все решила мама». Так оно и было. Уже в семилетнем возрасте (что я мог тогда решать самостоятельно?!) вместе с сестрой был определен в хореографическую студию при оперном театре. Через семь лет мы окончили студию. Сейчас, задним числом, вспоминая все кружки, студии, училища, куда нас с удивительной последовательностью и рвением водила мама, хорошо понимаю их важность. Правила игры, предложенные мамой, были строги и насыщенны. Они благодарным эхом отдавались на моем жизненном пути. Пригодилось все: пластичность, приобретенная в хореографической студии, и навыки актерского мастерства, знание математики и астрономии, полученное на занятиях в кружках Дворца пионеров, и страстная увлеченность книгами.
Моя мать, Варвара Антоновна, была заведующей библиотекой тбилисской первой средней школы. Это книгохранилище не являлось школьной библиотекой в обычном значении этого слова. Библиотека собиралась в течение многих десятилетий и перешла школе по наследству от первой классической мужской гимназии. На ее стеллажах и полках покоились новые и старые издания шедевров мировой литературы. На книгах этой библиотеки в разные времена воспитывались и расширяли горизонты познаний многие выдающиеся сыны грузинского народа. Судите сами: Николоз Бараташвили, Григол Орбелиани, Илья Чавчавадзе, Важа Пшавела, Якоб Гогебашвили, Соломон Додашвили, Александр Казбеги, В. И. Немирович-Данченко, А. Сумбаташвили-Южин, Котэ Марджанишвили, Васо Абашидзе, Иванэ Джавахишвили и многие другие. Когда с благоговением смотришь на мемориальную доску перед учительской, невольно возникает мысль: кто же из известных деятелей грузинской литературы, науки и культуры XIX и начала XX века остался вне этого списка, стало быть, вне первой мужской гимназии?
Двери библиотеки были открыты для всех. Педагоги, учащиеся, а также уборщицы и сторожа часами засиживались в ней. В дни моей учебы произошел такой случай. Для проверки учебной работы в школе из Москвы прибыла специальная комиссия. Из-за сжатых сроков командировки члены комиссии без предупреждения прямо направились в школу. У входа их встретил сторож Арчил Арчвадзе. Он традиционно восседал перед школой на стуле с лежащей на коленях книгой. Узнав о цели визита московских гостей, дядя Арчил добродушно улыбнулся и сказал:
— Милости просим, проверяйте. Останетесь довольны.
Один из членов комиссии, ненароком взглянув на раскрытую на коленях дяди Арчила книгу, спросил:
— Что вы читаете?
— «Одиссею», — прозвучало в ответ.
Члены комиссии многозначительно переглянулись, а один из них сказал:
— Стоит ли ревизовать школу, где сторож читает Гомера?!.
И комиссия ретировалась. Возможно, столь скорый уход проверяющих — домысел романтически настроенных школьников, но все остальное — правда.
Такой была первая опытно-показательная школа. Мне посчастливилось, что годы моей учебы прошли именно в этой школе. Нет, не посчастливилось, а таковыми были правила игры, предложенные мамой, предопределенные ею.
В те времена бытовала такая шутка: первая средняя — это школа искусства и спорта, с легким общеобразовательным уклоном. В этой шутке, как и во многих других, была определенная доля… шутки, в основном же она глаголила истину. Ведь и грузинский театр, и спорт начинались в стенах этого здания.
Датой рождения возобновленного грузинского театра считается 1850 год. В январе этого года гимназисты первой тбилисской мужской гимназии дали первое представление — сыграли две пьесы выпускника этой же гимназии Георгия Эристави. Именно с этого представления начинается история нового грузинского театра, а за молодым автором закрепилось прозвище «грузинский Мольер».
И первое грузинское спортивное общество «Шевардени» (Сокол) также было создано в стенах первой гимназии, где в небольшом спортивном зале «шеварденисты» создали свой первый гимнастический кружок.
Искусство, спорт процветали в первой школе и в годы моей учебы, и позже. Это был настоящий «ренессанс» локального характера. Знаменитые оперные певцы Зураб Анджапаридзе, Нодар Андгуладзе, Тамара Тактакишвили, Тенгиз Мушкудиани, известные режиссеры Гига Лордкипанидзе, Темур Чхеидзе, братья Эльдар и Георгий Шенгелая, актеры драматического театра Елена Кипшидзе, Бадри Кобахидзе, Лео Антадзе, Мераб Табукашвили, звезда грузинской эстрады Лили Гегелия, композитор Отар Гордели — вот таков навскидку неполный перечень тех, кого дала наша школа грузинскому искусству.
В том самом историческом спортивном зале школы мы до потери сознания гоняли мяч и занимались на гимнастических снарядах. Ведал всем этим спортивным «хозяйством» всеобщий кумир, объект нашего поголовного обожания Арчил Бакрадзе. прозванный «отцом гимнастики». Он был одним из первых заслуженных мастеров спорта СССР у нас в стране и одним из основоположников гимнастической школы республики. Это его воспитанник Гуло Рцхиладзе стал первым трехкратным абсолютным чемпионом Советского Союза.
Дядя Арчил был приверженцем спартанского метода воспитания и тренировок. Он был прямо-таки беспощаден к своим ученикам, заставляя до седьмого пота заниматься на снарядах. Высокий, красивый, поджарый, сам в прошлом первоклассный гимнаст, он обладал удивительным даром убеждения и особым чутьем на талантливых ребят. Как-то, придя к заключению, что одаренный школьник, гимнаст-перворазрядник Давид Цимакуридзе обладает недюжинной силой и талантом борца, он буквально содрал с перекладины заартачившегося ученика и силой заставил его пойти в борцовскую секцию. Чутье не подвело педагога и на этот раз — через несколько лет Давид Цимакуридзе стал первым в Союзе Олимпийским чемпионом среди борцов вольного стиля, не оставив на олимпийском ковре в Хельсинки никаких шансон своим соперникам. Кстати, гам же, в Хельсинки, прославилась и другая воспитанница Арчила Бакрадзе — гимнастка Медея Джугели, также украсившая грудь золотой олимпийской медалью.
