Гавриил Зданович - Идем в наступление
Начштаба 203-й подполковник А. Т. Сивицкий был, несомненно, человеком надежным. К тому же он находился в дивизии с самого начала ее формирования. Его знания и умение работать не вызывали сомнений. Но Антону Теофиловичу не хватало боевого командирского опыта, и я обязан был помочь ему научиться действовать сообразно обстановке.
Именно поэтому, отдавая любое распоряжение, команду тому или иному подразделению, я обязательно сообщал об этом Сивицкому, советовался с ним, спрашивал его мнение. Это невольно приучало начальника штаба мыслить по-командирски, давало ему возможность проанализировать и понять, почему последовала та или иная команда...
Вскоре мы стали понимать друг друга с полуслова и руководили войсками согласованно.
* * *
— Принимай нового начальника политотдела, — позвонил мне однажды Желтов. [19]
Вскоре на командном пункте появился среднего роста темноволосый майор.
— Игнатий Федорович Беспалько, — представился он.
Говорил Беспалько тихо, спокойно, с певучим украинским акцентом. Все в этом человеке сразу вызывало симпатию: и внутренняя мягкость, от которой мы отвыкли на фронте, и открытый доверчивый взгляд, и спокойная уверенность, исходившая от его фигуры, от манеры держаться, слушать собеседника. Игнатий Федорович до войны долгое время был первым секретарем районного комитета партии на Украине. Он умел работать с людьми, умел, как никто другой, спокойно, деликатно, но твердо отстоять свою точку зрения, доказать необходимость того или иного решения.
— Вообще-то, я человек еще во многом штатский, — словно извиняясь, сказал Беспалько при первой встрече. — А потому позвольте вначале присмотреться к тыловикам... Ладно?
Я правильно понял Игнатия Федоровича и согласился. Между прочим, и впоследствии, когда Беспалько, являясь начальником политотдела, стал одновременно и моим заместителем по политчасти, мы всегда хорошо понимали друг друга. Я ценил в нем многие добрые качества, а особенно то, что он всегда старался быть там, где трудней.
Кстати о тыловых службах. В многочисленных повседневных заботах я как-то упустил из поля зрения этот участок, что сразу дало о себе знать. Дивизия оборонялась в степи. Негде было укрыться от зноя. В колодцах не хватало воды. По этой, казалось бы, объективной причине не всегда регулярно стали работать бани. От случая к случаю доставлялось и обмундирование для бойцов... В общем поле деятельности у наших тыловиков было огромным.
Беспалько и занялся службами тыла. Может быть, ему подсказали это в политотделе армии. Так или иначе, но он безошибочно определил узкое место.
Чем ближе узнавал я Игнатия Федоровича, тем больше убеждался в его огромной работоспособности, умении увлечь людей, зажечь их сердца. А потому нисколько не удивился, узнав вскоре, что бани и дезкамеры устроены в каждом полку. Что организован ремонт одежды и обуви. Что при медсанбате создан однодневный дом отдыха, [20] куда направляют отличившихся солдат, сержантов, командиров...
— А питание-то в дивизии плохонькое... — невзначай сказал мне однажды Беспалько.
Его слова не явились для меня откровением. Я и сам знал это. И опять-таки обнаружились объективные причины: ограниченный ассортимент продуктов, трудности с их подвозом. Действительно, в те тяжелые дни все было брошено на защиту Сталинграда. К нам по одноколейке, ежедневно разрушаемой немецкой авиацией, иногда нельзя было подвезти даже сахар, соль, чай, табак.
— Выступите перед бойцами, — предложил мне Беспалько. — И расскажите обо всем. Они поймут. И легче будут переносить трудности. А мы подключим к разъяснительной работе командиров полков. Ну и, конечно, сделаем все возможное...
Я прислушался к совету начальника политотдела, и положение общими силами было выправлено.
...Шли недели. На фронте стояло затишье. Только все чаще над нашим расположением стали появляться «рамы». Тогда в дело вступили бронебойщики и пулеметчики. На второй или третий день они сбили фашистский самолет. «Рама» ткнулась носом в один из донских откосов, а над нашим передним краем повис белый парашют. Немецкий летчик-наблюдатель отчаянно болтал ногами, пытаясь подтянуть стропы, чтобы изменить угол приземления и опуститься у своих.
Гитлеровцы, видевшие эту картину, кое-где даже вылезли из окопов. Они отчаянно что-то кричали и усиленно жестикулировали, пытаясь помочь своему летчику.
Заметив это, один из командиров — ротный Осман Джафер крикнул пулеметчикам:
— Успокойте фрицев! Пусть не волнуются. Все равно летчик будет наш...
Пулеметчики открыли огонь и загнали немцев в окопы. А летчик действительно приземлился в нашем расположении. Он оказался майором авиации и сообщил ценные сведения о подходе их резервов...
* * *
6 октября дивизия была переведена в 21-ю армию, которой командовал мой однокурсник по Академии имени Фрунзе генерал-майор Алексей Ильич Данилов. [21]
Познакомившись с обстановкой, командарм оставил дивизии прежнюю задачу активной обороны, а потом сказал:
— Давайте-ка проверим вас в наступлении... Выдели, полковник, две роты, хорошо подготовься и захвати вот эту высоту. — Он показал на карте высоту 226,7. — Дам тебе в помощь батарею PC, обеспечу штурмовые самолеты. Так что взаимодействуй... Задача: разведка обороны противника и обучение бойцов наступательному бою. Наступательному... — с особым ударением произнес он. Потом, помолчав, добавил: — Слышал, что учишь дивизию и теории, и практике... у себя в тылу, на полигоне. Это хорошо. А теперь попробуй то же самое, но в настоящем бою. И позаботься, чтобы этот бой двух рот видели все командиры полков, батальонов, рот. Пусть набираются опыта... — Прощаясь, генерал Данилов предупредил: — Боеприпасами тебя ограничу. Иначе в случае успеха излишний шум поднимешь... А это пока рановато. Пока... — снова многозначительно сказал он.
...Утром 18 октября, после удара по высоте 226,7 штурмовых самолетов, батареи PC и десятиминутного артиллерийского налета, началась атака. Две стрелковые роты, усиленные пулеметами и минометами батальонов, быстро захватили первую линию траншей, взяли пленных. В течение трех часов бойцы стойко удерживали захваченные позиции. Затем последовал сигнал к отходу: задача была выполнена.
За боем с волнением наблюдали все наши комбаты и ротные.
— Можем наступать, можем! — восторженно говорили они. — Придет время — погоним врага!..
Вскоре в дивизию прибыл заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант В. З. Романовский. Вместе со своим адъютантом и нашим проводником он тщательно осмотрел передний край дивизии, изучая расположение противника. Потом собрал командиров и политработников и похвалил за организацию эшелонированной обороны.
