М. Барабанщиков - Лётчики
— О, «Харрикейн» — машина сложная. У нас только опытные летчики укрощают ее.
После осмотра машины Сафонов сказал, что машина ему понравилась и он не прочь ее изучить. Англичанин согласился.
На следующий день командиры двух союзных эскадрилий, ползая под самолетом и карабкаясь на стремянки, как заправские техники-мотористы, облазили всю миллеровскую машину. К переводчику они почти не обращались — опытные истребители понимали друг друга без слов, по малейшему жесту, мимике. Потом Сафонов забрался в кабину и стал задавать вопросы. Миллер вместе с переводчиком, стоя на плоскости, подробнейшим образом объяснил действие всех агрегатов и приборов. Советский летчик слушал, не перебивая и не переспрашивая. Когда Миллер закончил объяснения, Сафонов попросил переводчика:
— Скажите майору, что я прошу его проверить, все ли я правильно понял.
Майор удивленно вскинул брови и тут же устроил самый настоящий экзамен. Сафонов неторопливо давал объяснения и по лицу англичанина видел, что тот поражен его правильными ответами.
— Передайте мистеру Сафонову, — сказал англичанин переводчику, — что он может спокойно вылетать на «Харрикейне».
Сафонову показалось, что такая высокая оценка его знаний — это просто любезность командира английской эскадрильи. Он попросил спрашивать его более придирчиво. Миллер пожал плечами и, видимо обидевшись, сказал переводчику:
— Скажите мистеру Сафонову: лучше знать самолет «Харрикейн» нельзя. Если он моему экзамену не доверяет, пусть сам проверит свои знания на практике. Моя машина к его услугам!
Сафонов первым на Северном флоте вылетел на «Харрикейне», а спустя десять дней новую машину освоили все его летчики. В ходе боевой работы постепенно складывались добрососедские отношения. Сафоновцы встречались с англичанами не только перед вылетами на совместные задания, но и в свободные часы. На снежном пятачке разыгрывались настоящие футбольные баталии. Довольные, сняв нервное напряжение, расходились пилоты, чтобы с рассветом снова уйти в полет.
Однажды только что вернувшийся из боя Сафонов собрал свою группу для разбора. В это время над горизонтом показались девять точек, постепенно обретающие очертания самолетов, «Мессеры»!
Сафоновцы кинулись к своим машинам. Но навстречу стервятникам из-за сопки уже вынырнула восьмерка «Харрикейнов». Очереди трассирующих пуль ножами заполосовали небо. Треск пулеметов эхом отдавался в сопках. Сафонов внимательно следил за ходом боя. От его глаз не ускользнуло, что один из «Харрикейнов» удачно сманеврировал и сел «мессеру» на хвост. Тот опрокинулся, вошел в штопор и врезался в сопки. Остальные поспешили отойти в облачность. Налет был отбит. Англичане пошли на посадку.
Вечером, встретившись с английскими летчиками, Сафонов узнал имя героя дня. Им был сержант Ч. Хоу. Когда Сафонов поздравил его с победой, у молодого летчика засияли глаза. Смущенно он повторял одну и ту же фразу. Переводчик пояснил:
— На Западе летчику, сбившему пять самолетов, присваивают звание «ас». Хоу очень доволен, что его поздравил с победой русский трижды ас.
Будучи в какой-то степени доволен «Харрикейном», Сафонов довольно критически относился к вооружению этой машины. Оно состояло из 12-14 пулеметов «браунинг» калибра 7,62 мм, которые частенько отказывали. Чаще всего пулеметы умолкали после двух-трех очередей. Кроме того, небольшой калибр не обеспечивал поражение жизненных агрегатов и кабин экипажей гитлеровских машин, защищенных броней.
Тщательно проанализировав летные характеристики «Харрикейна», Сафонов решил заменить «браунинги» на отечественные пушки и крупнокалиберные пулеметы. О своем решении он доложил командующему ВВС Северного флота генерал-майору авиации А. А. Кузнецову Прослушав Сафонова, командующий флотом был поражен его знанием иностранной техники и своего вооружения. Командующий разрешил Сафонову провести необходимые эксперименты с перевооружением «Харрикейна». Непосредственное выполнение этой задачи Сафонов поручил оружейникам полка во главе с воентехником 1-го ранга Соболевским...
В один из нелетных дней Соболевского вызвал к телефону командир полка:
— Соболевский! Как вы себя чувствуете? Хорошо! Замечательно!.. Какой длины у вас шаг?
Инженер знал, что Сафонов любил и умел шутить, но на этот раз юмора не понял и ответил:
— Примерно метр двадцать. Ведь ноги у меня длинные!
— Так вот, быстренько ко мне на КП!
Среднего роста, плотно сложенный Сафонов повернул к вошедшему свое красивое открытое лицо.
— А-а, товарищ Соболевский! Рад вас видеть! Может быть, вы мне ответите, почему вчера в третьей эскадрилье пулемет не стрелял? Летчик атакует фашиста, а у него пулемет молчит! Всыплю я вам за это, точно всыплю... А сейчас садитесь. Ответьте на вопрос: сколько времени вам нужно, чтобы установить на самолеты «Харрикейн» наши крупнокалиберные пулеметы?
— Откровенно говоря, не знаю, товарищ майор. Это будет очень сложно. Да и где мы достанем материалы и оружие?
— Об этом не беспокойтесь. Обеспечение беру на себя. Соболевскому стало ясно, что командир уже все продумал в деталях.
— Вначале попробуйте усилить вооружение на моей машине. Каким образом это лучше сделать?
Когда совместно они наметили весь необходимый объем работ, Сафонов добавил:
— Еще одна просьба, Соболевский, чтобы все вооружение стреляло от одной кнопки и не приходилось тыкаться по разным углам во время боя.
— Это, пожалуй, труднее всего, товарищ майор...
— На то вы и инженер. Стоит вам хорошенько подумать, и все получится. И учтите — как можно больше боекомплекта. Используйте каждый свободный сантиметр, но сделайте патронные ящики повместительнее. Если сделаете добротно — расцелую. Сколько дней на это нужно?
— Дней двадцать потребуется.
Сафонов схватился за голову:
— Это ужасно долго! Подумайте, чтобы сократить сроки.
Через сутки Сафонов звонил Соболевскому:
— Ну, как дела? Скоро ли закончите установку вооружения?
— Да что вы, товарищ командир? Это же просто немыслимо! Когда могли мы это сделать?
— Ну ладно, ладно! Действуйте дальше. Не надо ли еще чего?
И так ежедневно Сафонов звонил Соболевскому, интересуясь ходом дел. На исходе восьмого дня Соболевский сам позвонил командиру:
— Докладывает воентехник 1-го ранга Соболевский... Сафонов прервал его доклад:
— Послушайте, когда я вместо длинной тирады услышу короткое: «Товарищ командир, пулеметы готовы!»?
Соболевский в ответ произнес нарочито бесстрастным тоном: