Илья Старинов - Записки диверсанта. Книга 2.Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта
Разрушение моста вызвало новый подъем активности партизан и подполья, заставило противника задействовать еще больше сил на охрану путей сообщения и искусственных сооружений.
Значительные потери партизан объясняются наличием в окнах казармы сеток против гранат, что партизанам не было известно. Прочные металлические сетки спасли гарнизон противника от уничтожения его гранатами, которые не только не наносили урона противнику, но, отскакивая от окон, наоборот, наносили урон самим партизанам. Следует отметить, что, несмотря на длительную подготовку, не были отработаны вопросы возвращения групп, перешедших на противоположный берег. Планом предусматривалось уничтожение гарнизона противника и возвращения минеров через мост до его разрушения, но сохранившийся гарнизон противника огнем заставил партизан отказаться от возвращения по мосту.
В данных условиях было бы целесообразно для уничтожения засевшего в казарме противника использовать кумулятивные заряды, для ослепления его, дымовые шашки.
Примерно через полмесяца после разрушения моста противник силами свыше двух пехотных полков окружил лес, в котором находилось до 900 партизан, и стал его прочесывать. Партизаны отходили, неся потери. Командование партизан до создания противником плотного кольца окружения успело послать связных к соседним отрядам. После двух дней упорной борьбы, когда у партизан уже кончались патроны, на помощь им прибыли два других отряда, которые, используя форму и пароль противника, ночью внезапно напали на него с тыла. Неожиданное нападение партизан было ошеломительным для подразделений противника и они поспешили выйти из лесов.
Отступление противника произошло во второй половине ночи. В рядах вражеских подразделений возникла паника. Партизаны нашли на поле боя 42 убитых ими солдата противника, 26 человек захватили в плен. При этом были захвачены богатые трофеи: 12 автомобилей, 7 мотоциклов, 27 лошадей, 30 пулеметов, свыше 100 автоматов и винтовок и около 120000 патронов. В этом бою участвовали и советские граждане, вступившие в партизанский отряд в январе 1944 года.
Решающую роль в разгроме карательных подразделений сыграли: мужество партизан, взаимная выручка соседних отрядов, которые прибыли к месту боя на мотоциклах и велосипедах и внезапно атаковали противника с тыла.
Надо отметить умелое использование бельгийскими партизанами формы и паролей противника.
Успех боевых действий бельгийских и других партизан стран Западной Европы в значительной мере объясняется тем, что наиболее боеспособные войска противника были отвлечены Советской Армией на Восточном фронте.
Глава 4. Обоз и штабные документы
Это была часть 454 пехотной дивизии Днем 19 января 1944 соединение пересекло железную дорогу Ровно-Львов через станцию Мирогоща. Охрана станции не принимая боя разбежалась. Когда хвост колонны переходил через пути к станции подошли несколько немецких танков, в воздухе появились самолеты, но было поздно — колонна уже благополучно вошла в холмистые небольшие леса в районе Кременца.
Позже соединение вело сильные и непрерывные бои с националистами и немецкими войсками в районе Кунева, Острога, Верхобужа, Залосья и Злочева. В этих районах соединение непрерывно подвергалось нападению противника с воздуха и на земле.
К апрелю 1944 года соединение вышло в предгорье Карпат район Косув-Микуличин с задачей пройти по Карпатам в район Борислава-Дрогобыч.
До того, — пишет Шукаев (автор записок), — ни я, ни мои товарищи — никто из нас не был в Карпатах и, разумеется, представляли себе серые неприветливые горы, а не такими, какими мы их увидели. В особенности на первых привалах Карпаты показались нам суровыми с беспрерывно плывущими лохматыми облаками, когда наше соединение находилось на горе Хорда, в районе Микуличина.
После нескольких дней пребывания в Карпатах, — говорит дальше Шукаев, — у нас совершенно иссякли продукты. Обоз, которым располагало соединение, был оставлен на равнине для соединения с частями Красной Армии. Взятые нами около 200 лошадей под вьюки, от голода подохли, на ходу срывались с гор и летели вниз вместе с вьюками. Села, находившиеся вблизи нас, все были обведены противником.
От голода среди морально неустойчивых партизан и даже среди некоторых командиров невысокого ранга все больше и больше росло недовольство. Некоторые вслух говорили: «Куда нас завели?». И в самом деле обстановка была очень тяжелая. Кругом лежал снег глубиной в 50–70 сантиметров. Началось дезертирство. Страх перед голодом и отсутствие перспектив по улучшению создавшейся обстановки на ближайшее время с каждым днем все более и более охватывала все соединение. Я, — пишет Шукаев, — подолгу сидел над картой и искал решение, которое сохранило бы основные силы соединения и достигло бы цели, поставленной ЦК КП(б)У и генералом Строкачем — о выводе соединения в районе Борислава-Дрогобыч. 10 мая людьми были съедены почти все взятые с нами лошади.
Партизаны подолгу смотрели в ту сторону, где была видна равнина. В этот день, — продолжает Шукаев, — между мною и моим заместителем майором Гладилиным произошел следующий разговор: «Как ты думаешь, — спросил я у Гладилина, — пройдем мы через Карпаты или нет?» Майор с минуту помолчал, затем, тяжело вздохнув, привстал и решительно сказал: «Конечно надо пройти». Как пройти и где пройти, Гладилин не сказал. За что я готов был его расцеловать. Теперь мне было ясно, что у меня есть единомышленники, хотя и подавляющее большинство партизан молчали.
К вечеру этого же числа я приказал выстроить весь личный состав соединения и перед строем (причем, голодным строем) я выступил с большой речью.
Я говорил много, призывая людей не падать духом, помнить о Родине. Последние слова моей речи перешли в простую команду «Товарищи, я иду дальше по Карпатам, — говорил я, — кто может идти со мною — остается на месте, кто не может идти — выйти из строя!»
Опираясь на палку, с подвязанной рукой, еще не зажившей от ранения в схватках с немцами под Крутой, я обошел строй и внимательно смотрел на людей и все стояли молча с суровыми и даже какими-то напряженными лицами.
Всех партизан, которые вышли из строя, я повернул лицом к тем, которые остались на месте, и произнес еще небольшую речь. «Те, которые согласны идти по Карпатам выполнять приказ партии и Родины — есть истинные партизаны — говорил я — это люди, которые умеют переносить всякие временные лишения: голод и холод.
Тех, кто вышел из строя, я назвал людьми случайно попавшими в партизаны, трусами.
