Михаил Фомичёв - Путь начинался с Урала
— Алаев погиб, — еле вымолвил Виктор. — Бросился в атаку, и пуля оборвала его жизнь.
Первый батальон противник обошел с двух сторон. Создалась довольно сложная обстановка. С батальоном прекратилась связь. Это меня тревожило.
Пробиваемся по шоссе. Второй батальон Чиркова расчищает нам путь, сдерживая натиск врага на левом фланге. Вперед вырвались танки третьего батальона.
К обеду штаб достиг окраины Зорау. На небольшой полянке замерла тридцатьчетверка. Возле машины на хвое лежит тяжело раненный гвардии лейтенант Горбунов — командир танка. Он любил повторять:
— Скоро будем в Берлине, а там и по домам.
Ему не удалось дойти до фашистской столицы. Тяжелый снаряд подбил танк. Офицер едва шевелит иссохшими губами. Кто-то из офицеров штаба расстегнул ворот его обгоревшего комбинезона, подал флягу с водой.
К нам подходит механик-водитель танка гвардии старший сержант Василий Кружалов. У него сквозь бинты сочится кровь.
— До последнего держались, ни шагу назад не ступили, — говорит Горбунов. Тигр из-за насыпи выполз и ударил снарядом по борту.
Подошли санитары. Кружалов ни в какую не хочет идти в госпиталь.
— Товарищ комбриг, заступитесь, — обратился он ко мне. — Из-за пустяковой царапины отправляют в госпиталь.
Уговоры не помогали.
— Заварю пробоину в броне — и на Берлин, — доказывает он командиру медсанвзвода Кириллову.
— Ладно, оставьте его, — согласился я.
Позже мне рассказали, с каким упорством сражались члены этого экипажа. Кружалов, маневрируя среди деревьев, смело вел машину на врагов. Горбунов подбил пантеру, затем тигр, бронетранспортер. Кружалов гусеницами давил контратакующих гитлеровцев.
Мы уже были в первом батальоне, когда водитель ганомака Анатолий Космачев крикнул:
— Самолеты!
После бомбежки мне сообщили печальную весть: убит гвардии полковник Приходько, командир 68-й отдельной танковой бригады.
К вечеру мы прорвались к главным силам корпуса.
— Подоспели вовремя, — сказал генерал Е. Е. Белов. — Продержались бы еще час-два. У нас плохо с боеприпасами, а горючего вовсе нет.
Генерал выглядел устало. Глаза воспалены. Потрескавшиеся губы кровоточат. Таким я его еще не видел.
Не успели мы обменяться и несколькими фразами, как комкора вызвал к рации командарм.
— Получили новую задачу, — выйдя из штабного автобуса, сказал Е. Е. Белов. — Пойдем строго на юг, чтобы завершить окружение гитлеровской группировки в Верхней Силезии.
Движемся по дорогам, по которым 132 года тому назад шли русские солдаты во главе с Кутузовым.
Бунцлау. Город пылает, весь в дыму. Вокруг следы ожесточенных боев. В восьми километрах от города высится памятник. На мраморном постаменте простой и строгий обелиск.
Несколько дней мы вели бои по уничтожению окруженных разрозненных группировок врага в Верхней Силезии.
17 марта 1945 года наша 4-я танковая армия стала гвардейской. Это нас радовало, еще выше подняло боевой дух личного состава. Мы гордились ратной славой своей армии. Только с 12 января ее части и соединения прошли с боями свыше 800 километров, преодолели массу различных препятствий, уничтожили большое количество живой силы и боевой техники врага, штурмом овладели 40 городами фашистской Германии. Танкисты-гвардейцы накопили богатейший опыт стремительных наступательных действий, умелого форсирования рек, ведения боев в населенных пунктах, научились применять обходные маневры, окружать и уничтожать врага. Воины армии, в том числе и нашей 63-й гвардейской танковой бригады, проявили подлинный массовый героизм.
…С 23 марта по 16 апреля 1945 года войска готовились к Берлинской операции. К нам поступила отличная боевая техника. Пополнилась бригада и людьми. Новичков знакомили с подвигами гвардейцев, с их традициями. Большое внимание уделялось пропаганде боевого опыта. Перед молодыми воинами выступали бывалые фронтовики. Во всех подразделениях проводилась напряженная боевая учеба с учетом предстоящих задач.
В ночь с 15 на 16 апреля мы заняли исходное положение для выступления в прорыв. В составе 10-го гвардейского танкового корпуса впереди пойдет 62-я бригада И. И. Прошина. Наша 63-я бригада и 61-я бригада В. И. Зайцева получили задачу быть во втором эшелоне в готовности нарастить темп наступления.
В небольшом блиндаже на опушке сосновой рощи расположился наблюдательный пункт бригады. Перед нами — река Нейсе. Берега крутые, обрывистые. За рекой противник. В бинокль хорошо видны позиции гитлеровцев.
Последняя ночь перед наступлением. Из штабных офицеров никто не спит. Да разве уснешь? Последний рывок — и мы в Берлине.
Наступило 16 апреля. Едва забрезжил рассвет, как началась мощная артиллерийская подготовка. Противоположный берег заволокло дымом. Появились штурмовики. Они наносили удар за ударом по врагу.
— Даешь Берлин! — закричали танкисты.
Машины устремились к Нейсе. Соединения и части 5-й гвардейской армии на лодках и паромах начали форсирование реки. В середине дня к переправе двинулись танкисты бригады Прошина. Поздно вечером переправляемся через Нейсе и мы. И сразу же вступаем в бой. Пехота 5-й гвардейской армии и части нашего корпуса 17 апреля уничтожили врага на этом участке.
18 апреля челябинцы, составив передовой отряд корпуса, начали преследование отходящего противника в направлении Калау, Луккенвальде. Мы готовились наступать в сторону Бранденбурга, и вдруг приказ: корпус поворачивает на север. Это значит — на Берлин.
Я взглянул на карту. На пути к Берлину оставался Луккенвальде — последний крупный город. На перекрестке дорог указатель: До Берлина — 140 км. Рядом мелом начерчена стрела, устремленная на запад, и надпись: Скорее на Берлин!
Перед Луккенвальде — короткая остановка. Пополняем боеприпасы, горючее, приводим в порядок технику. Люди горят желанием скорее ворваться в логово фашистского зверя.
Ко мне подходит начальник политотдела. Он уже много ночей не спал. На бледном лице — следы усталости, но глаза горят весело.
— Михаил Георгиевич, через десять минут, как договорились, митинг.
На поляне, окаймленной густыми деревьями, впереди замаскированных танков выстроились гвардейцы. Люди — в торжественно-приподнятом настроении.
Короткую речь произносит начальник политотдела.
— Об этих днях мы давно мечтали, — говорит Михаил Александрович. — И вот уже до Берлина рукой подать. Враг накануне разгрома, но по-прежнему жесток и коварен. Нам выпало счастье участвовать в штурме фашистского логова. Удвоим удары по врагу!
