Александр Гусев - Эльбрус в огне
Вторая разведка прошла также удачно. Вскоре после этого советские самолеты вновь, теперь уже более успешно, бомбили гарнизоны егерей на Эльбрусе и на перевале Хотю-тау.
На воздушную разведку ушло много времени, и мне надо было спешить к отряду. Я договорился, чтобы меня доставили на самолете как можно ближе к его расположению. Садиться предстояло, по существу, на нейтральной полосе. Твердой уверенности в том, что посадка окажется возможной, у летчика не было, поэтому мы с ним решили, что в случае необходимости я спрыгну с парашютом. И тут-то я опять пожалел, что до войны прыгал только с вышки.
Воздушная трасса вдоль Военно-Сухумской дороги была уже хорошо освоена, по ней успешно поддерживали регулярную связь между Сухуми и штабом 394-й стрелковой дивизии. Не долетая до аэродрома, мы свернули в ущелье Секена. Летчик здесь еще не бывал, но вел машину уверенно, так как в горах летал давно. Там, где расположился отряд, горы затянуло облаками, погода, начавшая портиться вскоре после вылета, здесь, в горах, ухудшалась прямо на глазах.
До расположения отряда оставалось километров пять, и пилот стал искать площадку для посадки. Облака прижимали машину к горам, пошел снег. В таких условиях посадка была опасна. Но и возвращаться было нельзя, стало быть, выбора не было...
Парашют открылся, как мне показалось, очень быстро. Наверное, я почти сразу дернул кольцо, что и советовал мне летчик, так как высота была небольшой. Летели мы над довольно крутым чистым склоном, рассчитывая, что ветром меня снесет на дно ущелья, где виднелись поляны. Но снижался я как-то очень быстро и не туда, куда наметил. Не успел опомниться, как упал среди деревьев на снег. Спину пронзила острая боль. Парашют висел надо мной на двух деревьях... Минут двадцать я лежал на снегу. Боль начала медленно ослабевать. Попробовал сесть. Получилось, но какая-то тяжесть давила на спину и плечи. Ноги работали, руки тоже, однако наклоняться было больно. Вырезал ножом палку и начал спускаться к тропе, которая хорошо просматривалась со склона у реки. Тропа была пробита лыжниками. Я знал, что здесь проходил отряд Кельса, - по тропе передовое охранение держало связь с тылами дивизии. Ходьба разогрела меня, неприятных ощущений в спине вроде бы не осталось. Хотелось надеяться, что все обойдется...
Вскоре я встретил группу бойцов, направлявшихся в тыл. Оказалось, они ждали меня. После того как я рассказал о случившемся, двое вызвались меня проводить...
Ожидая меня, Кельс учил бойцов ходить на горных лыжах. К большой моей радости, к нам уже прибыл лейтенант Г. И. Хатенов. Штаб дивизии прикомандировал к отряду на время разведки и капитана Н. С. Златина.
Отряд, состоящий из 120 человек, был хорошо вооружен и экипирован. 394-я дивизия ничего не пожалела для его снаряжения, и людей подобрали крепких многие из них входили в свое время в отряд альпинистов. Бойцы были тепло одеты, обуты, имели достаточное количество спальных мешков, сухой спирт для приготовления горячей пищи. Выдали нам и два разборных домика, которые предстояло установить на подступах к перевалу. А пока отряд располагался вместе с находившимся здесь заслоном в одном из летних домиков, принадлежавших местным жителям. В нем было тесно, но тепло.
Отряду предстояло выступить через день. А пока надо было проверить лыжную подготовку бойцов. Утром я чувствовал себя скованно, по к середине дня немного размялся.
Бойцы отряда уже неплохо владели лыжами, однако далеко не все могли успешно выполнить быстрые спуски с крутыми поворотами. Этим и занялись на тренировке.
Наконец выступили в поход. План движения был таков: за светлую часть суток пройти лесистый отрезок ущелья, где нас не могут заметить фашисты. В случае если они находятся на перевале, мы должны были пройти верховье ущелья ночью, к рассвету установить в укрытом от наблюдения месте домики и изучать в течение первой половины дня обстановку, ничем не выдавая себя.
Во время воздушной разведки, пролетая над этим районом, я видел тропу, проложенную по ущелью Уллу-кам, и тропу, пробитую егерями к домику в начале ущелья, ведущего к перевалу Морды, и лыжню на перевале Гандарай. Но на перевале Морды никаких следов противника не обнаружили, однако не исключалось, что егеря периодически поднимались туда из домика в ущелье.
Впереди отряда налегке шагали бойцы головного дозора во главе с Кельсом. В одном из донесений Кельс докладывал, что пересек лыжный след примерно двухнедельной давности, идущий поперек ущелья. Значит, сюда с перевала спускались враги. Когда отряд подошел к боковому ущелью, на землю опустилась ясная морозная ночь. Здесь нас ждал Кельс. Ущелье вело к боковому хребту, перейдя который можно было добраться до перевала Чипер-Карачай. Из этого же ущелья открывался путь и на гребень Главного Кавказского хребта между перевалами Морды и Чипер-Карачай. Склон ущелья закрывал нас от противника. До начала подъема на перевал Морды отсюда оставалось два-три километра. Все это свидетельствовало о том, что место было удобно для организации подперевального лагеря.
К рассвету строительство лагеря было закончено. Установлены домики, вырыты в снегу пещеры, за камнями созданы укрытия для огневых точек. Весь день бойцы отряда поочередно отдыхали и вели наблюдение. Но ничто не нарушало тишину засыпанного снегом ущелья: на перевале никакого движения, в боковом ущелье ничего подозрительного. Однако разведка ущелья была необходима. Нам также надо было попытаться выйти на Главный хребет между упомянутыми перевалами, поскольку именно там была наименьшей вероятность встречи с противником.
В разведку с группой бойцов направились я и Златин. Кельс и Хатенов с основной частью отряда остались в лагере.
Мы прошли ущелье до самого конца, не обнаружив никаких следов егерей. Начали подъем на Главный хребет. Ночь застала нас на скалах недалеко от гребня. Здесь и решили заночевать, так как на гребне ветер взметал космы снега. Мороз достигал 30 градусов. Мы забрались в спальные мешки и зарылись в снег под скалами. А утром, взяв с собой несколько человек из группы, вышли на гребень. Отсюда мы увидели Эльбрус, перевал Хотю-тау, ущелья за перевалом Морды. Ущелья были безлюдны, будто все живое спряталось от лютого мороза. Результаты разведки были очень важны: если на перевале Морды окажутся немцы, то отсюда, хотя это и нелегко, можно пробраться в их тыл и затем перерезать дорогу по ущелью Уллу-кам. Мы начали спуск и через несколько часов вернулись в лагерь. Здесь было все спокойно.
На перевал Морды решили двинуться через день, то есть 1 января 1943 года. Кельс же с другой группой разведчиков, в которую входил и лейтенант К. Колобаев, должен был накануне вечером скрытно подойти к началу крутого подъема непосредственно на перевал, переночевать там, а на рассвете начать подъем по снежному кулуару. Однако мы понимали: если перевал занят противником, то вряд ли удастся пройти незаметно. В таком случав придется вести разведку боем.
