Кирилл Евстигнеев - Крылатая гвардия
"Фоккеры" в таких погодных условиях действовали малыми группами: парами и одиночными самолетами наносили удары по нашим объектам. Учитывая характер их действий, мы были вынуждены держать выше облаков одну пару истребителей. Это в какой-то степени сковывало инициативу гитлеровцев, избавляло нас от их неожиданных атак. Выходы "фоккеров" из облачности прекратились, похоже на то, что фашисты покинули поле боя. Но, изучив повадки этих изрядно пощипанных и потерявших прежний лоск вояк, мы были готовы ко всему, к любой неожиданности.
Время нашего барражирования истекало, на смену шла первая эскадрилья, возглавляемая Федором Семеновым. В его восьмерке командир подразделения Щетинин, многоопытные воздушные бойцы Жигуленков, Середа, Шпынов, Погодин и еще два молодых, но уже обстрелянных в воздушных схватках летчика.
Группа летела в зону прикрытия под облаками. Прежде всего обмен информацией: я коротко сообщил о хитростях в действиях "фоккеров", Семенов принял мое сообщение к сведению. Перебрасываюсь несколькими словами с Борисом Жигуленковым. И в это время пара из моей группы, которая находилась выше, опускается под облака, и все вместе мы уходим на свой аэродром.
По характеру принятой мною информации можно было судить о бодром настроении, боевом духе прибывших на передовую товарищей, особенно их командира, неудержимого в схватке с врагом, горячего и азартного. Правда, в атаках Федор излишне порой увлекался преследованием противника, старался довести дело до полного его уничтожения, забывая обезопасить тылы.
Зная свою слабость, он просил друзей:
- В интересах боя, для пользы дела одергивайте, братцы, мою боевую прыть. Не обижусь, спасибо скажу. А если я уж очень рассвирепел на немчуру поддержите огнем. Словом... прикройте!
Летчики хорошо изучили нрав ведущего командира. Поэтому почти всегда держались поближе к "неукротимому Феде", так они его называли между собой. И самые тяжкие бои заканчивались успешно...
Вскоре после того как мы покинули передний край, ведомая Семеновым первая эскадрилья встретила четверку "Фокке-Вульфов-190", которая только что выскочила из окон облачности. Четверка Жигуленкова находилась выше немецких самолетов и стремительно напала на врага. Молниеносная атака - и два замыкающих группу "фоккера" падают. Отличное начало!
Оставшиеся незамедлительно ныряют в пелену облаков. Но вот вслед за четверкой появились сначала один, а за ним еще пара немецких самолетов. Второго атакует Щетинин, а на первого ринулся Семенов. Федя сближается с ним сзади, чуть сверху - дистанция быстро сокращается. Она уже настолько мала, что допусти летчик промедление с выходом из атаки - и столкновение неизбежно.
Наконец очередь... Фюзеляж вражеской машины поражен разрывами снарядов. А "лавочкин", приподнимая нос, проносится рядом с фашистом и выходит из атаки. Но уходит он от противника не как всегда - энергично, с отворотом в сторону. На этот раз Семенов летит по прямой, с небольшим набором высоты к нависшей вблизи мрачной облачной пелене. Как только наш самолет оказывается впереди противника, тот подворачивает свою машину и открывает огонь. Сам же стервятник, свалившись на крыло, дымя и снижаясь, направляется в сторону немецких позиций.
Федин истребитель резко взмывает вверх, скрывается в облаках. Потом, потеряв там скорость, сразу же сваливается обратно, падая к земле и оставляя за собой след черного дыма и купол распустившегося парашюта. Щетинин, приказав звену Жигуленкова остаться вверху, начинает снижаться по пологой спирали вместе с двумя нашими "лавочкиными" вслед за опускающимся парашютистом.
Семенов, видимо, полагал, что приземлится в расположении наших войск. Но когда с земли к нему потянулись трассы огня, стало ясно, что самое страшное впереди. Нет, не смерть - к ней на войне каждый готов. Нечто пострашнее: муки и позор плена...
Так храбрейший из храбрых, Федор Семенович, оказался в руках фашистских извергов. Случилось это примерно в восьми километрах от Дебрецена, по ту, западную, сторону от города.
Все мы, конечно, надеялись, что Феде удастся, как и четырем летчикам нашего полка, бежать из плена и вернуться в свою часть - непременно в свою. Но Семенов не вернулся...
Вот что рассказал о нем стрелок с бомбардировщика Пе-2, которому посчастливилось вырваться из фашистских застенков.
Допросив Федора, немцы решили его расстрелять. Семенов не дрогнул. И в последние минуты жизни он оставался самим собой - мужественным бойцом, человеком железной воли. Не позволил Федор сорвать со своей гимнастерки орден Ленина, Звезду Героя, ордена Красного Знамени, медали.
Существует и такая версия судьбы Семенова в плену. Военный фотокорреспондент 2-го Украинского фронта И. И. Кузьменко, находившийся в штабе 83-й Дунайской флотилии во время допроса адъютанта командующего будапештской группировкой (тот был пленен вместе со штабом), спросил: "Какова судьба взятого в плен русского летчика-героя?" Ответ адъютанта: "Этот храбрый воин, видимо, погиб в ночном бою. Он находился под охраной в отступавшей колонне гестапо, которая пыталась прорваться из кольца окружения..."
Федор Георгиевич Семенов на фронте был с первых дней войны. В нашу часть переведен в июне сорок третьего года, перед началом Курской битвы, из 193-го братского полка, где он командовал эскадрильей. Летчик имел на личном счету 15 сбитых фашистских самолетов.
Потеря двух боевых товарищей глубоко взволновала, но не обескуражила, не устрашила наших пилотов. Они стали более внимательны к каждому маневру противника, к своим действиям в воздухе и на земле. Тактика боя, особенно с малыми группами истребителей противника, была пересмотрена.
20 октября войска фронта ворвались в город Дебрецен и полностью освободили его от фашистов. Дебрецен-Ньиредьхазская операция завершилась. Летчики полка выполнили 247 боевых вылетов, из них на прикрытие своих войск - 167, разведку войск противника - 38, штурмовку -12. Уничтожили 24 немецких самолета. Наши потери, не считая самолетов, - три летчика. Среди особо отличившихся - старший лейтенант Б. Жигуленков и лейтенант И. Середа, уничтожившие по три самолета.
За мужество и храбрость, проявленные в боях за нашу социалистическую Родину, Борису Жигуленкову, имевшему на своем счету 20 сбитых фашистских стервятников, Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 26 октября 1944 года присваивается звание Героя Советского Союза.
Началась Будапештская операция. Боевые действия полка переключаются на хатванское направление. Мы приближались к столице Венгрии: 2 ноября перебазируемся в Туркеве, через пять суток в Ракоци, рядом с городом Сольнок. Перелет этот осуществляем с одновременным выполнением боевого задания барражируем над своими войсками на поле боя.
