Станислав Вольский - Сен-Симон
Основным условием введения нового строя является уничтожение эксплуатации слабого сильным. «…Эксплуатация слабого сильным есть одна из самых главных и характерных особенностей прошлого… Христианство главным образом в странах, подчиненных католической церкви, уничтожило рабство в собственном смысле слова, но оно не уничтожило эксплуатации человека человеком, наиболее грубой формой которой было рабство. Эта эксплуатация продолжалась в другой форме, которая еще и сейчас во всех европейских обществах страшным гнетом тяготеет над огромным большинством населения; всюду это большинство обречено на нищету, озверение, испорченность, всюду наслаждения привилегированных классов возможны лишь благодаря угнетению этого большинства, всюду, и в монархиях, и в республиках случайность рождения обрекает на это принижение тех, кто от него страдает («Изложение сен-симонистской доктрины», т. XLII, стр. 161–162).
Уничтожение эксплуатации предполагает, как свое условие, отмену собственности на орудия производства.
«Чтобы достичь этой цели, необходимо, чтобы государство владело всеми орудиями труда, которые ныне образуют основной фонд частной собственности, и чтобы руководителями индустриального общества было поручено распределение этих орудий, т. е. та функция, которая ныне столь слепо и за столь дорогую цену выполняется собственниками и капиталистами. Только тогда прекратятся частичные и общие промышленные катастрофы, умножившиеся за последнее время, и только тогда прекратится позорная неограниченная конкуренция, являющаяся по существу ожесточенной и убийственной войной между индивидуумами и нациями» («Изложение сен-симонистской доктрины», т. XLII, стр. 165).
Гармоническое общество будущего положит в основу своей деятельности любовь к людям и природе. Его мораль является дальнейшим расширением и углублением христианской морали. Но это отнюдь не значит, что в своих нравственных воззрениях оно должно пойти по стопам аскетического средневековья, рассматривавшего всякое плотское наслаждение как грех, и материю как зло. Раз руководящим принципом жизни оно признает любовь, оно должно распространить этот принцип на все проявления бытия, следовательно и на духовные, и на материальные его элементы. Чувственные наслаждения в его глазах столь же законны и необходимы, как и высокие духовные порывы. Восстановление прав плоти является неизбежным выводом из главных положений «нового христианства» («Изложение сен-симонистской доктрины», т. XLII, стр. 299–301).
Таковы конечные цели сен-симонистов. Осуществиться они должны на протяжении долгого исторического периода, путем ряда постепенных реформ. Реформы эти — устройство производительных ассоциаций, организация общественного кредита, предоставляющего в распоряжение этих ассоциаций оборотные средства, и наконец отмена права наследования. Все эти предварительные мероприятия могут быть проведены только путем моральной проповеди и мирного воздействия на общественное мнение.
Как мы видим, ученики Сен-Симона в области социальных проблем пошли значительно дальше своего учителя. Они поставили ребром вопрос о собственности на средства производства, — вопрос, который не решился затронуть их учитель. Принцип: «каждый человек должен работать сообразно своим способностям и получать вознаграждение согласно своим делам», — они последовательно применили ко всей области общественных отношений. Но сами, будучи выходцами из буржуазного класса, они не могли понять природы классовой борьбы, ее методов, ее конечных целей. Да и призывали они не к социальной борьбе, а к социальному примирению во имя заповедей высшей религиозной морали. Если конечные цели их доктрины — отмена частной собственности на орудия производства — отпугивали буржуазию, то тактика классового мира была неприемлема для пролетариата, познавшего на практике всю бесплодность моральных средств воздействия. Естественно, что возглавляемое ими движение осталось узкой сектой, нашедшей отклик лишь среди некоторых групп технической интеллигенции и в отдельных, весьма немногочисленных, рабочих кружках.
Что касается сен-симоновских представлений о будущем социальном строе, то ученики просто-напросто перевернули доктрину учителя вверх ногами. У Сен-Симона вдохновляющей и направляющей силой общества были индустриалы, все же остальные играли роль экспертов и исполнителей. У сен-симонистов, наоборот, наверху социальной пирамиды оказался священник, наука превратилась в подсобное, чисто служебное средство, индустрия — в богослужение, мастерская — в храм. Постепенно эта сторона их мировоззрения оттеснила на задний план социальные задачи, и в море слезливой риторики бесследно потонуло все то большое и ценное, что заключалось в их первоначальных построениях.
Накануне июльской революции и в первый послереволюционный год сен-симонисты развивают лихорадочную пропаганду. Они объезжают провинцию, разъезжают по Бельгии, всюду основывают свои центры, а кое-где приступают даже к изданию собственных газет и журналов. Их выступления почти всегда приводят к шумным демонстрациям, дружественным и враждебным, вызывают бешеные нападки духовенства, а иногда — репрессии властей. В большинстве случаев зажиточная буржуазия, на которую они больше всего рассчитывали, держится в стороне, мелкобуржуазная интеллигенция относится с сочувствием и интересом, рабочие проявляют равнодушие. Постепенно вокруг «отцов» создается преданное ядро, жертвующее крупные суммы на пропаганду и охотящееся за душами с большой энергией. В местах, где сен-симонисты только что появляются, они организуют пропагандистские «курсы», в городах с большим числом верующих — «центры», а там, где «верующие» считаются несколькими сотнями, — «церкви». В 1831 году во Франции было шесть сен-симонистских «церквей» и девять «центров».
Сен-симонистская церковь быстро усваивает все внешние черты религиозной общины и в этом отношении все больше и больше приближается к католической. «Верующие» одной и той же степени называют друг друга «братьями и сестрами в Сен-Симоне», «отцы» именуют свою паству «сыновьями» и «дочерями»; совет старшего должен приниматься младшим, как приказание. На общих собраниях иногда устраиваются публичные исповеди, во время которых каждый должен рассказать без утайки всю свою жизнь и свои прошлые падения. При этом верующие обычно проливают слезы и обмениваются братскими поцелуями (впрочем, объятия и поцелуи в большом ходу у сен-симонистов и в обыденной обстановке). Собрания происходят по определенному ритуалу: сначала верующие высших степеней усаживаются полукругом на эстраде, потом появляются трое «отцов», ведя под ручку очередного проповедника, потом верующие встают и отвешивают «отцам» низкий поклон, и только после этого начинается собеседование. Чтобы выделить членов сен-симонистской церкви из прочего человеческого стада, им предписывается особый костюм: мужчины носят голубые фраки и белые панталоны, женщины — платья особого покроя.
