Федор Шахмагонов - Из жизни полковника Дубровина
- Мы не берем у вас подписки! Вы, должно быть, читали в романах о шпионах, что при вербовке берется подписка... Но это в романах. Я надеюсь, вы понимаете, что, если нам понадобится, мы вас найдем! Теперь пароль... Его назовут вам... Вставят в какую-нибудь фразу...
Вы знаете, что такое пароль?
Нейхольд взял со стола икону. Повертел ее в руках, как бы в раздумье проговорил:
- Ангел пустыни... Эффектно? И ошибки не будет!
Кому в голову придет употребить такие слова?
- Для подтверждения: привет от Эдвардса! - добавил Эдварде и встал, давая понять, что разговор закончен.
Казанский вернулся в Москву растерянным. Но шло время, а к нему никто не обращался, прекратились в мастерскую и визиты иностранцев, будто кто обрезал!
И вот Эдварде в Москве. Второй раз, пять лет спустя... Под чужим именем!
Я возвращался из Сибири в полной уверенности, что нз!пя товарищи уже нашли Шпаликова. АН. нет! Герасима Ивановича Притыкова нигде не значилось. Мы сузили площадку левобережьем Оки. Всего лишь несколько отделений милиции.
В книгах прописки Притыков не значился. Товарищей начали одолевать сомнения. Он же мог назваться проводнику любым именем. Как же его искать? Василий Сретенцев, товарищи из областного управления разъехались по отделениям милиции и опрашивали участковых, показывая им фотографии Шкаликова.
И вот нашли! Один из участковых довольно удаленного от областного центра отделения милиции признал по фотографии Шкаликова. Мне позвонил об этом ночью Василии, я сел в машину и к утру был уже в районном центре, откуда мы решили ехать все вместе... Кто-то предложил вперед выслать участкового, проверить, не спугнем ли мы кого-нибудь.
Я был против всякой задержки. И без того поиски затянулись. Если бы Шкаликов был похитрее, найти его было бы вообще невозможно! Весенние переводы нам явно помогли, помогла Ока своими разливами...
Так или иначе, встреча со Шкаликовым надвигалась, и мне хотелось видеть его лицо, его фигуру, его реакцию в первую секунду встречи. Все это было крайне важно.
Что-то подсказывало: мы вышли на значительный след.
Большое село на берегу Окп.
У третьего дома с края участковый сказал шоферу, чтобы он остановил машину.
- Здесь он квартирует, у бабки Анисьи! Кто пойдет, я или вы? - спросил он нас.
Пошли я и Василий. Василию я строго наказал быть предельно собранным. Человек может испугаться, а, как видно, он из пугливых, не разобравшись, может выкинуть любую неожиданность. А может испугаться и всерьез, не без оснований. В такую минуту и за топор, и за ружье схватится, а ружье стреляет и в обратную сторону.
Не застрелился бы!
Василий постучался. На крыльце соседнего дома сидел старик, играл с кошкой.
- Вам Притыкова?... Герасима Ивановича? - спросил он.
- Его самого! - ответил Василий.
- Съехал он! Тому уже боле недели прошло!
Мы переглянулись с Василием. Это был иллюзион почище, чем на станции Рязань.
- Совсем съехал? - уточнил Василий.
- Кто же его знает! Не прощался, не докладывался!
Емкий ответ. И осуждение в нем, и характеристика нрава необщительного.
- Вы все же достучитесь! - сказал я Василию. - Осмотрите избу... Может, что-то из вещей его осталось, может быть, хозяйка знает, куда съехал...
- В правление! - приказал я.
- Стоп! - воскликнул участковый. -Поедем к Рыжикову! Он тут каждого и всякого знает.
Съехал! Больше недели назад... Я лихорадочно рассчитывал, не совпало ли это каким-то образом с тем, что Василии расспрашивал проводников. Тогда это ошибка, страшная ошибка. Только намек, что кто-то ищет- и исчез! Тогда выходит, что он боялся нас? Однако Василий не представлялся! Да, но он шел от переводов! Если бы он нас боялся, не стал бы и переводы делать! Не стал бы! не от нас он прятался! Не от нас! Сама Шкаликова могла в любое время за эти пятнадцать лет начать поиски. По переводам-то могли искать только от нее. И никому она о них не говорила. Найти их след могли только мы... Стало быть, его спугнуло что-то другое!
Что?
Остановились у дома Рыжпкова. Он увидел в окно машину и выбежал, на ходу одевая портупею. Обедал.
Участковый выскочил из машины. Начал с места в карьер:
- Привет, Рыжиков! Притыкова знаешь? Герасима Ивановича? Где он?
- Уехал!
- Куда?
Я вышел из машины.
- А долго ли он жил здесь? - спросил я Рыжнкова.
- Давно он здесь... Сразу и не вспомню... Лет десять жил... Проводником он устроился на железную дорогу.
Его уже спрашивали.
На улице собирались любопытные. Я взял РЫЖИКОВ:!
под руку, он настороженно отстранился, я увлек его в дом.
Участковый шепнул:
- Из КГБ... полковник Дубровкин. Так что, Рыжиков, рассказывай!
- А чего мне скрывать? Пришлось мне тут один протокол составлять... На человека, больного алкоголем..
Так этот, кто спрашивал его, Гусейнов Хасан Хасанович, свидетелем записан... Он в гости к Притыкову приезжал...
Не застал его!
Я вынул из кармана рисунок дочки Шкаликова.
- Похож?
- Есть сходство...
- Откуда известно, что он Гусейнов?
- По паспорту, товарищ полковник! - ответил Рыжиков, даже с некоторым недоумением, что я задал такой наивный вопрос.
- Вы видели паспорт?
- Правильный паспорт. В протоколе и номер записан и адрес.
Оставался еще один вопрос. Подробности меня сейчас не интересовали. Главный вопрос.
- Притыков уехал до приезда Гусейнова или после?
- До Гусейнова он уехал.
Я попросил Сретенцева остаться и записать все, что было связано с Гусейновым.
Гонки приобретали вполне определенный характер.
Теперь уже и я не сомневался, что на платформе в Рязани Василий видел этого самого Гусейнова, посетителя Шкаликовой. Почему он идет впереди нас?
Машина развернулась. Я приказал ехать в Рязань.
Василий стоял на дороге, в руке держал какой-то сверток. По лицу его и по всей фигуре я угадал, что есть и у него какая-то новость. Он почти на ходу вскочил в машину.
Машина выехала из села, Василий протянул мне пачку журналов.
- Почитай, Никита Алексеевич!
Я развернул журналы. Это были специальные медицинские журналы. Один двухгодичной давности, два других недавние.
Я начал листать первый журнал: портрет Раскольцева и его статья. Статья жирно обведена красным карандашом. Открыл второй журнал. Статья Раскольцсва подчеркнута красным карандашом в оглавлении.
- В третьем, - подсказал Василии, - есть ссылка на эти статьи. Упоминается имя... И тоже подчеркнуто!
Шкаликов и медицинские журналы? Это было, конечно, странновато. Но его внимание к Раскольцеву легко объяснимо. Вместе бежали. Знакомы как-то. Могли и после воины встречаться.
