Михаил Ребров - Космические катастрофы. Странички из секретного досье
У "Бурана" состоялась судьба. Состоялся и триумф. В пространстве славы, в зоне легенд, наше, так сказать, наяву. И, согласитесь, как все это до боли драматично: прозябание — восторг — слава — смерть. А еще — скорбь и стыд. Память — не в аттракционах, а в том ноябрьском старте. Ее у нас никто не отнимет.
А потом — вот такая судьба…
Все это делается для потехи…
А ведь могло быть совсем иначе
Зеркало памяти
На космодроме на мысе Канаверал (штат Флорида) в космическом Центре имени Дж. Кеннеди установлен монумент — памятник пятнадцати погибшим американским астронавтам. "Космическое зеркало" — так назвали этот своеобразный по архитектуре обелиск, на котором начертаны имена покорителей космоса, погибших в полетах, на тренировках и в авиационных катастрофах. Пятнадцать имен были высечены весной 1991-го. Время, безжалостное и суровое, работа, полная опасностей и риска, допишут эти строки.
Сооружение весьма необычно. Большая плита из полированного черного гранита размером 13 на 15 метров помещена на вращающемся основании вместе со смотровой площадкой и поворачивается так, что тыльная ее сторона всегда обращена к Солнцу. И приезжающие видят как бы светящиеся имена астронавтов. Такой необычный эффект создают солнечные лучи, проходящие через насквозь прорезанные в граните буквы.
В США тоже чтят наши совместные дела
И полет по программе "Союз" — "Аполлон"
Эти автографы Леонова и Кубасова — еще одна память о том полете
В "космических зеркалах" памяти через имена героев отражается не только история покорения Вселенной. В них отражаемся все мы, земляне, рискнувшие на такое, наша боль о всех ушедших, наши надежды на новые дерзновенные подвиги во имя будущего…
Но вот о чем не могу не сказать. Находясь на орбите, космонавт виден всем. Однако космический полет, даже если он длится месяцы, а то и годы, — лишь малая часть его жизненного пути. Куда более продолжительна подготовка к старту, иногда она занимает долгие годы. Не потому, что очень сложна предстоящая миссия (хотя это бесспорно так) — просто велика очередь. Космических кораблей и орбитальных станций гораздо меньше, чем кандидатов на занятие рабочих мест в их кабинах.
В "реестре" покорителей космоса, теперь уже российском, чуть менее ста фамилий. Столько летчиков-космонавтов стартовали с Байконура на рабочие орбиты: кто единожды, а кто и пять раз; одни пробыли в космосе часы и сутки, иные более года. Сегодня в подмосковном ЦПКа готовятся к полетам те, чьи имена не скрыты былыми грифами. Гласность! Но есть еще и список "неизвестных", которые так и не дошли до орбиты, до своего "звездного часа".
В первый космический отряд (его и сегодня по традиции называют гагаринским) были отобраны двадцать офицеров. Слетали — двенадцать, восемь не смогли перешагнуть стартовый рубеж. Причины? Разные. У каждого своя: у одних не выдержали нервы, других подвело здоровье, третьих списали за нарушение. режима. Валентин Бондаренко умер от ожогов, полученных на тренировке в барокамере еще до первого старта. Таковы факты.
Звездный городок. Его называют школой космонавтов
Символ бесконечности. Правильно говорят, что космос — дорога без конца
Многие из тех, кто штурмовал космос, учились в Гагаринской академии в Монино. Там и стоит этот монумент
Первый отряд уже давно известен поименно. Но после гагаринского набора были и другие. В Центр подготовки приходили летчики, штурманы, ракетчики, моряки, ученые, инженеры, врачи… Каждый был полон радужных надежд, активно готовился к старту, сдавал госэкзамены, дублировал товарищей и вовсе не предполагал, что судьба уготовила ему остаться экс-космонавтом, а попросту — не летавшим.
Я знал этих ребят, вместе с ними летал на невесомость, астроориентацию, парашютные прыжки. С иными и сегодня доводится часто встречаться. О прошлом не вспоминаем: оно ушло. Навсегда. Но в памяти и сердце осталось. Вместе со щемящей грустью и тоской, которые пробуждаются каждый раз, когда Звездный провожает или встречает очередные экипажи. Судьба как бы обошла их стороной, лишив наград и почестей. И хотя в служебной аттестации каждого записано: "профессия — космонавт-испытатель", себя они так не величают. Скромность? Наверное. Тем более, что реальный профессионализм приходит только в реальном полете. И все-таки…
Лев Воробьев, Анатолий Воронов, Владислав Гуляев, Петр Колодин, Анатолий Куклин, Валерий Яздовский, Георгий Катыс, Евгений Салей, Борис Андреев, Владимир Алексеев, Александр Матинченко, Эдуард Кугно, Алексей Сорокин, Николай Греков, Эдуард Буйновский, Юрий Исаулов, Сергей Возовиков…
Многие годы отдал каждый из них мечте о космическом полете, прошел сквозь горнило строгого отбора — медицинского и мандатного, пожертвовал карьерой ради этой мечты, но так и не смог ее осуществить. Говоря о карьере, я не преувеличиваю. Они уходили с прежней работы, уже будучи высокими профессионалами своего дела, имея авторитет и немалые заслуги, и кто знает, быть может, на "старых местах" их жизнь и судьба сложились бы более удачливо.
Анатолий Воронов. Заслуженный штурман-испытатель, как говорят, от Бога. В какие только переделки не попадал в небе, на разных типах самолетов. Боевой орден Красного Знамени, полученный в мирные годы, полагаю, говорит о многом…
Георгий Катыс. Он был дублером Константина Феоктистова в экипаже первого многоместного "Восхода". Уже в те годы (старт состоялся в 1964-ом) имел звание профессора, степень доктора технических наук, был автором солидных трудов по теории автоматического управления. Рекомендовал его в отряд академик В.Трапезников, к нему в институт Георгий и вернулся, когда "не сложилось".
Анатолий Куклин. Военный летчик 1-го класса, летал отменно, чутье машины у него столь обостренно, что асы шутили: он может летать на всем, что летает и даже на том, что летать в принципе не должно. Всегда подтянут, военная форма — с иголочки, застенчив, в суждениях сдержан, но прям, что начальству обычно не по душе. Вот и пребывал в дрейфе заколдованного "Бермудского треугольника". И не один год…
Петр Колодин. Офицер ракетных войск, окончил радиотехническую академию в Харькове, в отряд (тогда это была войсковая часть № 26266) пришел в 1962 году. Дублировал Алексея Леонова на "Восходе-2" (готовился к выходу в открытый космос), Виктора Горбатко на "Союзе-7", Николая Рукавишникова на "Союзе-10", в 1971-м, твердо верил — следующий полет его. Увы! Когда на орбиту вывели "Салют-6", он должен был начать работу на станции, но обстоятельства и на этот раз обернулись против него: тогда сочли, что "старики" должны уступить место молодым. Колодина сначала перевели в инструкторы, а затем окончательно списали. 24 года пути к старту так и закончились ничем.
