Николай Зенькович - Маршалы и генсеки
Если такая традиция существовала в высшем эшелоне партийной власти в Кремле, то можно представить, что делалось на местах… Пишущий самолично первый секретарь ЦК союзной республики или обкома партии, по-моему, не встречался еще никому. Писали речи и книги даже за такого популярного в Белоруссии лидера, как Машеров, не говоря уже о других руководителях калибром помельче. Почему же тогда лидер закавказских коммунистов должен быть исключением из общего правила? Но именно ему и предъявили бывшие соратники обвинение в присвоении результатов чужого труда — сами будучи «авторами» бесчисленного количества докладов, речей, брошюр и книг, сочиненных за них другими людьми.
Знали ли в редакции центрального теоретического журнала «Пролетарская революция», как сочинялись подобные трактаты? Безусловно. И тем не менее откликнулись хвалебной статьей «Крупнейший вклад в сокровищницу большевизма». Сколько там восторженных оценок, суффиксов превосходной степени! Новый всплеск торжественного «аллилуйя» последовал в центральной печати, как только «Правда» опубликовала статью Берии «К вопросу о Пражской конференции». Небывалый случай: газета «Заря Востока» перепечатала эту статью аж дважды — сразу после выхода в «Правде» (1 ноября 1935 года) и 18 января 1937 года, к 25-летию Пражской конференции. С легкой руки прессы цитирование Берии стало обязательным, если речь шла о партийной историографии. В число источниковедческих работ попал даже его доклад «О мерах по дальнейшему укреплению колхозов Грузии», имевший сугубо узкоприкладное значение. В лизоблюдах и пресмыкавшихся недостатка не было — ни в центре, ни тем более в Грузии.
Ушлые пропагандисты, всегда умевшие держать нос по ветру, четко соблюдали правила игры. По всей стране открывались художественные выставки, проводились научно-практические конференции. Тема одна: история большевистских организаций в Закавказье. Товарищ Сталин среди своих соратников. Товарищ Сталин — руководитель рабочего кружка в Тифлисе. Демонстрация батумских рабочих под руководством товарища Сталина в 1902 году. Товарищ Сталин на митинге в 1905 году разоблачает меньшевиков.
И в центре внимания — книга товарища Берии. И он сам — боевой соратник вождя.
В 1953 году бывшие его товарищи поставили ему это в вину: потерял партийную скромность, возвеличивал свою личность, купался в лучах славы Сталина. Сегодня, спустя более сорока лет, мы только иронично улыбаемся: разве это прегрешение? Ладно, сталинского монстра расстреляли, навешали на него всех собак, предали анафеме, прокляли навечно. Восстановили ленинские нормы, осудили большой культ и заодно маленькие культи-ки. Партии, всему народу сказали: смотрите, вот до чего доводит вера в свою исключительность и непогрешимость, слепое послушание дутым авторитетам.
Десятка лет не прошло, и вот, пожалуйста, знаменитый фильм «Наш Никита Сергеевич», поиски шахты, где работал в молодости видный наш горняк, фимиам на всех перекрестках. Еще десяток лет, и в Минске, в доме на улице Карла Маркса, дают команду срочно искать следы пребывания под Оршей прославленного землемера. И хотя обнаружить ничего не удалось, как старательно ни прочесывали местность, в Кохоново, в блистательном Дворце культуры проводят научно-практическую конференцию, на которой доярка, многодетная мать, с трудом одолевает сочиненный для нее сложноватый текст о непреходящем значении выдающихся произведений дорогого Леонида Ильича. И опять — выставки по всей стране, торжественные «аллилуйя» в прессе и по телевидению, Ленинская премия автору за произведения, написанные другими людьми.
И никто не возмутился вслух, никто не сказал, что это потеря партийной скромности.
Действительно, в свете того, что мы пережили и узнали за последние годы, многое из отдаленного прошлого сегодня кажется наивным и смешным. А ведь тогда, более сорока лет назад, отцы и матери нынешнего взрослого населения страны искренне негодовали и возмущались. Это же надо, какой мерзавец Берия, присвоил себе труд зависящих от него людей! Да ведь и сегодня подчиненные пишут своим начальникам не только служебные доклады и выступления — кандидатские и докторские диссертации, научные статьи и монографии, сочиняют для отпрысков власть предержащих повести и драмы, по которым великовозрастные оболтусы становятся членами престижных творческих союзов. А кто может с уверенностью сказать, что пришедшие сегодня к власти на волне борьбы с привилегиями новые деятели не прибегают к помощи своего аппарата, ученых и публицистов?
Практика, сложившаяся в странах развитой демократии, свидетельствует о том, что там институт спичрайтеров, составителей речей государственных деятелей, — вполне законен и вписывается в рамки цивилизованных обществ. В США, например, широко известны имена составителей речей президентов. Никакой тайны из этого не делается. И, представьте, рейтинг хозяев Белого дома от этого нисколько не уменьшается. Литературная помощь оказывается также конгрессменам, сенаторам, губернаторам, которые имеют в своих аппаратах людей, превосходно владеющих словом.
И только у нас указывать в сборниках речей и докладов имена помогавших в их составлении до сих пор считается неприличным. Что же тогда говорить о довоенных годах, когда формировалась и крепла командно-административная система. Начальники всех уровней в глазах простого люда должны выглядеть самыми умными, самыми мудрыми, самыми прозорливыми!
Конечно, ни один из них не обходился без помощи литературных помощников или секретарей — штатных. А сколько журналистов, историков, социологов работало на хозяина области, края, республики на общественных началах! Вниманием главного дома в городе не был обойден ни один сколько-нибудь талантливый труженик пера. Иные публицисты больше времени проводили в партийном комитете, чем в родной редакции. Так. что «заавторство» было весьма распространенным и поощряемым явлением, а вовсе не единичным и антинравственным, как пытались представить его на пленуме 1953 года.
Правда, судьба тех, кто писал за своих шефов, в разное время была разной. От всех требовалось одно — держать язык за зубами. В отличие от западных стран, где никогда-не скрывали имен спичрайтеров, у нас это была большая тайна. Применительно же к высшим органам партийного руководства и государственного управления — тайна особой важности, уступающая разве что только сведениям о здоровье кремлевских вождей. Законспирированные советские спичрайтеры разделяли участь своих хозяев: уходили в небытие вместе с ними.
Берии ставили в вину, что он жестоко расправился с теми, кто писал за него книгу «К вопросу об истории большевистских организаций в. Закавказье». Теперь мы знаем, что это был доклад на торжественном собрании, вышедший после зачтения отдельным изданием, — практика, которая продолжалась вплоть до августа 1991 года, когда указом Ельцина была приостановлена, а вскоре и вовсе запрещена деятельность организационных структур КПСС. То есть Берия придерживался традиций, существовавших тогда в партии. Что же случилось на самом деле с его спичрайтерами? Действительно ли он поспешил уничтожить их, чтобы замести следы, избавиться от нежелательных свидетелей?
