Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Реформатор
Но это только часть проблемы, оставалась фундаментальная наука. Ведомствам она не ко двору, там она просто зачахнет. Как увеличить эффективность фундаментальных исследований и одновременно не пускать деньги на ветер?
«Без науки нет движения вперед, у кого наука, у того — будущее, — говорил отец в одном из своих выступлений, — но нельзя злоупотреблять добрым отношением народа к науке! Давайте, товарищи, будем сдержаннее и разумнее в создании все новых, новых и новых институтов в составе Академии наук. Конечно, надо развивать теоретические исследования, но не надо бояться ликвидировать, оторванные от жизни институты. Институты Академии наук сидят на государственном бюджете. Если в этом году Академия получила столько-то средств, то на будущий год она непременно просит больше, независимо, есть ли рост в науке, что она дала государству. И получается, что отдельные академические институты растут только по расходу средств.
Надо разобраться повнимательнее, приостановить неоправданный рост академических институтов, наладить координацию их работы. Оценивать ее следует не по числу штатных единиц, а по поднимаемым и решаемым научным проблемам».
Так где же выход? Как поступить с фундаментальной наукой?
Отец считал, что ее место в университетах. Лаврентьев подтвердил, так устроен западный мир. Если передать соответствующие академические институты высшим учебным заведениям, то страна окажется в выигрыше, а для выдающихся ученых, таких, как Семенов, Несмеянов, мало что изменится, все они и сейчас не только занимаются исследованиями, но преподают, кто в МГУ, кто в Физтехе, кто в Химико-технологическом институте имени Менделеева. А в случае если их место, теперь уже в университете, займет преемник, пусть не гениальный, а просто добротный ученый, то тоже невелика беда, пусть открытий он и не сделает, но студентов выучит и какие-то исследования по заказам сможет вести. Отец тут припомнил свой разговор в мае 1964 года на Британской выставке с профессором Эдинбургского университета Клэйтоном — он и преподает, и одновременно занимается исследованиями по заказам фирмы «Коббс», причем за ее счет, из госбюджета денег не требует, и платят ему за результат. Так же поступают и американцы, их ученые работают в университетах, независимых научных центрах, кое-кто в компаниях, и весьма успешно работают — большинство открытий и изобретений в XX веке сделано США.
«Появится же новый гений, — продолжал отец, — в “своем” университете он “под себя” создаст сначала из студентов, а потом из лучших выпускников собственный научный коллектив. Возникнет самовоспроизводящийся научный процесс, и в Академию его выберут не по должности, а за ум. Существующая сейчас бюрократическая структура Академии наук развеется сама собой, она вернется в статус привилегированного клуба ученых, куда принимают исключительно за талант и научные заслуги, то есть станет такой, какой ее задумывали при Петре I».
Вот, собственно, и весь разговор. С отцом соглашался не один Лаврентьев. Его поддержали, с некоторыми оговорками, и академик Борис Патон, и президент Академии наук Келдыш, и директор Института математических методов в экономике Федоренко, и не только они.
11 апреля 1963 года выходит Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по улучшению деятельности Академии наук СССР и академий наук союзных республик», констатирующее, что Академия «еще не стала в полной мере центром по координации и руководству исследованиями в области естественных и общественных наук в стране». Постановление немного сократило численность некоторых «неимоверно разбухших» академических институтов, но кардинального решения не предложило, только поставило вопрос. Ответ на него предстояло искать сообща.
В апреле 1963 года в аппарате Демичева, секретаря ЦК, ведавшего наукой, собирают воедино высказывания Хрущева по этой проблеме и составляют проект записки в Президиум ЦК. Это уже вторая попытка, первую редакцию от 9 января 1963 года отец забраковал, а эту, доработанную, решил разослать на апробирование в Президиум Академии наук, Совет по науке и Госкомитет по координации научно-исследовательских работ. В записке говорится, что «за истекшие десять лет в стране организовано много новых исследовательских организаций, количество научных сотрудников возросло почти в два с половиной раза, расходы на научные исследования с 1950 года увеличились примерно в пять раз, до 4,7 миллиардов рублей в год, достигнуты впечатляющие результаты, но, как правильно писал в газете “Известия” академик Б. Е. Патон, среди огромного количества тем, разрабатываемых в институтах, много надуманных, бесперспективных, не представляющих никакой ценности».
Далее авторы сетуют на недостаточную координацию научных исследований, как со стороны Госкомитета, так и Президиума Академии, предлагают усилить специализацию, а научные степени докторов и кандидатов наук присваивать не за диссертации, а в зависимости от личного вклада «в коллективные разработки важных народнохозяйственных проблем и написание капитальных научных трудов», считают, что «надо изменить систему оплаты труда научных работников». Глупо платить за степень, оплате подлежит результат. Сталин в свое время предложил платить научным работникам за звания и степени. К чему это привело? В науку хлынул поток людей, у многих из которых нет ни призвания, ни способностей. Кандидатскую диссертацию, при хорошем научном руководителе, защитить нетрудно, а дальше кандидат наук обеспечен приличной зарплатой на всю жизнь. «Распространился афоризм: “Ученым можешь ты не быть, а кандидатом быть обязан”».
«Заслуживают внимания предложения математика и механика академика Ивана Векуа о приобщении студентов к научной работе еще в период обучения, что поможет активно отбирать способную молодежь.
…Следует подумать о более эффективном использовании ученых вузов, об организации проблемных и научно-исследовательских лабораторий…» — и так далее на четырнадцати страницах.
В заключение предлагалось ввести «предельный возраст для занятия административных должностей в науке, но не уточнялось какой, достигших его ученых переводить в консультанты», а также высказывалось сомнение в правильности слияния в ЦК отделов науки и идеологического, там теперь «главенствует идеология, а подотдел науки находится на положении бедного родственника, целесообразно воссоздать в ЦК самостоятельный Отдел науки и учебных заведений».
«Надо сделать все, чтобы расчистить дорогу плодотворному развитию советской науки, — призывают авторы записки и повторяют слова Хрущева: — Мы не можем забывать: у кого наука, у того будущее!»
