Максим Свириденков - Полковник Касаткин: «Мы бомбили Берлин и пугали Нью-Йорк!». 147 боевых вылетов в тыл врага
Самые долгие переговоры у меня получились с батальоном обслуживания. Командир батальона идти с понижением отказался и порекомендовал мне своего командира роты капитана Говоруху. Этот Говоруха оказался весьма толковым специалистом. Он сразу начал формировать все требующиеся службы с личным составом и необходимой техникой. Так что по прибытии нам не пришлось искать ни снеготаски, ни катки, ни воздушные баллоны, ни маслозаправщики. Все, в чем мы нуждались, было под руками.
С летным составом вышло гораздо сложнее. Три экипажа вместе с самолетами «Ли-2» подобрать труда не составляло, а вот найти летчиков на «Ан-2» оказалось намного труднее. Никто не хотел идти командирами экипажей на эти «кукурузники». В результате только три правых летчика дали согласие, а в дальнейшем и не жалели, так как благодаря большому налету в сложных метеорологических условиях и ночью они успешно сдали зачеты и получили звание «летчик 2-го класса».
Вернувшись из Ряжска, я поспешил на доклад к генералу Добышу, и он, несмотря на свою тогдашнюю крайнюю занятость, сразу принял меня. Я доложил ему о ситуации. Сказал, что на днях прибудут три самолета с экипажами и эшелон с техникой, офицерами с семьями и солдатами. Всего получалось более ста человек. Таким образом, сразу вставал вопрос, где разместить этих людей.
Задача оказалась сложной: квартир для офицеров и их семей не было, казарм для солдат тоже. На новом аэродроме отсутствовал даже командно-диспетчерский пункт, а без него невозможно было ни оформлять полеты, ни обеспечивать безопасность, ни регулировать воздушное движение. Федор Иванович понимал все это, он все-таки был летчиком. Через несколько минут после моего доклада в его кабинет уже спешил его помощник по капитальному строительству и расквартированию войск полковник Дроздовский.
Узнав обо всем, Дроздовский буквально схватился за голову, и мы с ним стали оценивать ситуацию, а затем, видя, что несколькими минутами тут не обойдешься, спросили разрешения у Добыша и пошли в ОКС (отдел капитального строительства), где начали необходимые подсчеты. Я тут же перечислил первостепенные нужды. Только на аэродроме в этот перечень входили: КДП (контрольно-диспетчерский пункт), метеостанция, ТЭЧ с помещениями для проверочной аппаратуры, медицинский пункт, класс подготовки к полетам. А ведь еще была нужна летная и солдатская столовая, казармы для солдат, штабные помещения, зал для собраний. Наконец, нельзя было обойтись без котельной, складских помещений для вещевого имущества, для продовольствия, а также овощехранилищ и, конечно же, жилого дома на восемьдесят семей.
Подумайте только, все это и за год не построить. А эшелон из Ряжска должен был прибыть не позднее как через две недели! Требовался хоть какой-то выход. И мы начали его искать. За счет объединения и совмещения отдельных мастерских и служб высвободили помещения, где срочно начали ремонт и переоборудование под солдатские казармы. Вспомнили про жилой барак, в котором я когда-то жил с семьей. В нем уже освободилось шесть комнат. Кроме того, мы потеснили КЭЧ и, поставив перегородки, сделали еще шесть клетушек для семей. Нашли несколько свободных помещений в «Красном доме», и там тоже организовали временное жилье. Поделив все капитальное строительство на срочное и просто необходимое, в категорию «срочное» включили: КДП на аэродроме, солдатские казармы, совмещенные со службами и штабами, и летную столовую. Во вторую очередь — жилой дом на восемьдесят квартир.
Полковник Дроздовский выделил проектировщиков, мы с ними выбрали площадки под предстоящее строительство и определили набор помещений, которые нужно было втиснуть в каждый объект. В здании КДП мы предусмотрели разместить также метеостанцию, кабинет врача, класс для подготовки к полетам, комнату для дежурного экипажа, комнату ожидания для пассажиров, мастерскую для текущего ремонта и котельную, после чего проектировщики приступили к изготовлению рабочих чертежей, начали планировать площадку под здание и завозить материалы. Словом, работа закипела.
Тем временем из Ряжска прилетели три «Ли-2», которые сразу были включены в интенсивные полеты, а затем прибыл и железнодорожный эшелон с личным составом и оборудованием. Если до этого жизнь у нас кипела, то теперь она забурлила и стала бить ключом.
Между тем в рождавшуюся ракетную армию входили все новые и новые полки и гарнизоны в Белоруссии, Прибалтике, северо-западной России. У меня два-три экипажа день и ночь находились в разлетах, а потребность в авиационном обеспечении все увеличивалась. Нам явно не хватало техники. Наконец, из города Пугачева прибыли пять вертолетов «Ми-4» с экипажами. Но тут снова встал прежний вопрос: где жить этим людям, тем более что у большинства из них имелись семьи. Не успели мы что-то придумать, как получили команду принимать отряд легких самолетов «Ан-2», а для полетов на них предстояло еще переучивать экипажи. В общем, скучать было некогда!
Нагрузка на летный состав резко увеличилась, налет за месяц перешагнул за пятьдесят часов, и полноценный отдых экипажи получали, только когда их самолеты становились на сточасовые регламентные работы. Значительно увеличилась интенсивность полетов офицеров и генералов большими группами по всему северо-западу. Для этого были задействованы все летные единицы нашей эскадрильи. Так что зачастую мы только на субботу и воскресенье возвращались домой, а в понедельник снова разлетались по разным гарнизонам. Куда только летать не приходилось! Это и Мозырь, и Осовцы, и Пинск, и Каунас, и Паланга, и Остров, и Таллин, и много-много других названий.
Не сидел в Смоленске и генерал Добыш, мы с ним не только побывали на всех объектах нашей армии, но и по нескольку раз в месяц то днем, то ночью вылетали в Москву на аэродром Кубинка. Дело в том, что почти рядом с Кубинкой, на Власихе, размещалось командование и Главный штаб РВСН. Там любили, чтобы все с ними согласовывали, обо всем отчитывались…
Довелось как-то в тот период и мне побывать на столичном совещании. Возвратившись с Федором Ивановичем после многодневного полета по Прибалтике и Белоруссии, я заехал в свой штаб узнать, что накопилось за мое отсутствие. Там меня ожидала служебная телеграмма. В ней предписывалось такого-то числа присутствовать в Москве в штабе ВВС МВО на служебном совещании командиров авиационных частей по вопросам боевой подготовки и классности летного состава и быть готовым доложить о состоянии дел в своей части. Я прикинул, что за материалы будут мне необходимы и какие вопросы могут неожиданно возникнуть. Время еще оставалось, и я, расписав кому что делать, загрузил штурмана, своего заместителя и начальника штаба необходимыми работами, да и сам начал готовиться к совещанию. Все было своевременно сделано, и, получив у генерала Добыша «добро», я на самолете «Ил-14» в нужное время вылетел на Центральный аэродром (Ходынское поле), что на Ленинградском шоссе в Москве. Рядом, в бывших зданиях аэропорта, располагался штаб ВВС МВО.