Елена Лелина - Павел I без ретуши
Я вернулся домой, убежденный, что не этим путем заслужу я милость монарха. Но не просидел я в моей комнате и получаса, как ко мне прибежал, запыхаясь, камер-лакей императора с приказанием немедленно к нему явиться. Я повиновался.
В ту минуту, когда я входил в его кабинет… он встал от письменного стола, сделал мне навстречу шага два и сказал мне с поклоном особенно приветливым: «Г-н Коцебу, прежде всего мне нужно примириться с вами». […]
…он приветливо приподнял меня, поцеловал меня в лоб и продолжал на прекрасном немецком языке:
«Вы слишком хорошо знаете свет, чтобы не следить за текущими политическими событиями; вы должны знать, какую я играл в них роль. При этом я часто поступал неловко, — продолжал он, смеясь. — Справедливость требует, чтобы я за то был наказан, и в этих видах я сам наложил на себя покаяние. Я желаю, чтобы это (указывая на бумагу, которую он держал в руках) было помещено в гамбургской газете и в других повременных листках».
Затем он конфиденциально взял меня под руку, подвел меня к окну и прочел эту бумагу, писанную им собственноручно на французском языке. […] «Нас извещают из Петербурга, что русский император, видя, что европейские державы не могут согласиться между собою и желая положить конец войне, уже одиннадцать лет терзающей Европу, хочет назначить место, в которое он пригласит всех прочих государей прибыть и сразиться между собою в турнире, имея при себе в качестве приспешников, судей и герольдов, самых просвещенных своих министров и искуснейших генералов… при чем он сам намерен взять с собою генералов Палена и Кутузова; не знают, верить ли этому; однако же известие это, по-видимому, не лишено основания, ибо носит отпечаток тех свойств, в которых часто его обвиняли». […]
Из писем Павла I Василию Петровичу Орлову, атаману Донского войска:
С.-Петербург, января 12-го 1801 года Англичане приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих — шведов и датчан; я готов их принять, но нужно их самих атаковать и там, где удар им может быть чувствительнее и где меньше ожидают. От нас ходу до Индии от Оренбурга месяца три, да от вас туда [от Дона до Оренбурга] месяц, итого четыре. Поручаю всю сию экспедицию вам и войску вашему… Соберитесь вы с оным и выступите в поход к Оренбургу, откуда любою из трех дорог или всеми пойдете с артиллериею прямо через Бухарию и Хиву[68] на реку Индус [Инд] и на заведения английские, по ней лежащие. Войска того края их такого же рода, как и ваше, так имея артиллерию, вы имеете полный авантаж[69]. […] Пошлите своих лазутчиков приготовить или осмотреть дороги; все богатство Индии будет нам наградою за сию экспедицию. Соберите войско к задним станицам, и тогда, уведомив меня, ожидайте повеления идти к Оренбургу, куда пришед, опять ожидайте другого — идти далее. Такое предприятие увенчает вас всех славою, заслужит… мое особенное благоволение, приобретет богатства и торговлю и поразит неприятеля в его сердце. […] Есмь ваш благосклонный Павел.
С.-Петербург, января 12-го 1801 года Англичане имеют… [в Индии] свои заведения торговые, приобретенные или деньгами, или оружием, то и цель все сие разорить, а угнетенных владельцев освободить и землю привесть России в ту же зависимость, в какой они у англичан, и торг обратить к нам. Сие вам исполнение поручая, пребываю вам благосклонный Павел.
С.-Петербург, января 13-го 1801 года […] Помните, что вам дело до англичан только, а мир со всеми теми, кто не будет им помогать; и так проходя, их уверяйте о дружбе России и идите от Инда на Гангес [Ганг] и там на англичан. Мимоходом утвердите Бухарию, чтоб китайцам не досталась. В Хиве высвободите столько-то тысяч наших пленных подданных. Если бы нужна была пехота, то пришлю вслед за вами, а не инако прислать будет можно. Но лучше, кабы вы то одни собою сделали. Ваш благосклонный Павел.
Из «Записок» Августа Коцебу:
Если и допустить, что в отношении к внешней политике он иногда принимал несоответственные меры, меры эти все-таки не были полумерами; а в такую эпоху, в которую все монархи, за исключением одного, боялись действовать решительно, это было с его стороны большою заслугою, и Россия неминуемо почувствовала бы благодетельные ее последствия, если бы жестокая судьба не удалила Павла от политической сцены. […]…Слово и оружие Павла много значили на весах европейской политики.
Рыцарь Мальтийского ордена
Из доклада полномочного министра Мальтийского ордена Юлия Помпеевича Литты великому магистру от 19 декабря 1796 г.:
Монсеньор!
С живейшим удовольствием уведомляю вашу светлость о самом благоприятном движении наших дел. Вследствие первого доклада, сделанного министерством его императорского величества согласно с моими предшествующими извещениями касательно интересов Мальтийского ордена, этот монарх [Павел I] обнаружил самые лучшие и самые благоприятные намерения относительно нас, оказывая нам то же правосудие и то же доброе расположение, которое он обращает на все предметы его империи. Граф Остерман и князь Куракин, лично принимающие в этом деле самое обязательное участие, поспешили мне об этом сообщить.
Его императорское величество намерено учредить здесь Мальтийский орден таким образом, чтобы он в России пользовался тем же блеском и тем же уважением, коими он по справедливости пользуется в владениях других держав, и что он поэтому желает, чтобы Мальтийский орден в России держался бы в точности своей конституции и законов как относительно управления и распоряжения своими имениями, так и соблюдения всех статутных правил в отношении личного состава.
Из Конвенции, заключенной с Державным орденом Мальтийским и его преимуществом гроссмейстером, об установлении сего ордена в России, 1797 г.:
Его величество император Всероссийский с одной стороны, соизволяя изъявить знаменитому ордену Мальтийскому свое благоволение, внимание и уважение и тем обеспечить, утвердить и распространить в областях своих заведение сего ордена, существовавшее уже в Польше, а особливо присоединенных ныне к Российской державе областях польских, и желая доставить собственным своим подданным, кои могут быть приняты в знаменитый Мальтийский орден, все выгоды, преимущества и почести, от того проистекающие, а с другой стороны Державный Мальтийский орден и его преимущество гроссмейстер, зная всю цену благоволения его императорского величества к ним, важность и пользу такового заведения в империи Российской и желая с своей стороны соответствовать мудрым и благотворительным расположениям его императорского величества всеми средствами и податливостию совместными с установлениями и законами ордена, с общего согласия условились постановить конвенцию для достижения предметов, обеими высокодоговаривающимися сторонами предположенных.
