Жан Батист Баронян - Артюр Рембо
Его раковая опухоль, шедшая от бедра к животу и похожая на огромный вздувшийся гнойник, стала привлекать к себе любопытные взгляды. Посетители больницы Непорочного Зачатия, пациенты и врачи, которые заходили в его палату, «в ужасе замолкали, глядя на такой странный рак»{149}. Так на ярмарке разглядывают какое-нибудь чудо природы. Так с некоторым смущением они смотрели бы на экспонаты Большого анатомического и этнологического музея доктора Шпитцнера, выставленные в ту пору в Марселе.
Артюр уже не осознавал, что с ним происходит. Но 9 ноября, собрав последние силы, он резко приподнялся, позвал сестру и продиктовал ей очень странное письмо, адресованное какой-то таинственной мореходной компании:
«Один лот: всего один зуб.
Один лот: два зуба.
Один лот: три зуба.
Один лот: четыре зуба.
Один лот: два зуба.
Господин директор.
Я хотел бы спросить, не оставил ли я чего-нибудь на вашем счёте. Я желаю теперь поменять заказ на обслуживание у компании, названия которой даже не знаю, во всяком случае, это обслуживание от Афинара. Здесь повсюду эти службы, а я в моём жалком положении, обессиленный, не могу ничего найти, вам скажет это первая попавшаяся на улице собака. Итак, сообщите мне цены на услуги фирмы Афинар в Суэце. Я полностью парализован и хочу как можно скорее оказаться на борту, скажите мне, в котором часу меня должны доставить на борт…»{150}
На следующий день в два часа пополудни Артюр Рембо скончался на больничной койке. Ему было тридцать семь лет.
Он умер, так и не узнав, что за три дня до этого в Париже, в издательстве Леона Женонсо вышла 180-страничная книга его стихотворений под названием «Реликварий».
Так как все они были написаны между 1869 и 1872 годами, это юношеские произведения.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Похоронили Артюра Рембо на шарлевильском городском кладбище в семейной могиле, над которой стоят две одинаковые мраморные стелы — одна с именем сестры поэта Витали, умершей в семнадцатилетнем возрасте, вторая — с его именем.
Мать Артюра пережила сына на 16 лет и скончалась в 1907 году. Она была свидетельницей его признания как поэта, но, по-видимому, так и осталась при убеждении, что из него ничего путного не вышло и виной тому были дурные наклонности, приобретённые им в школьные годы. По некоторым сведениям, она якобы даже отказалась присутствовать при торжественном открытии в Шарлевиле бронзового бюста её сына.
Сестра Артюра Изабель написала несколько очерков о жизни и творчестве брата, которые в 1923 году вышли отдельной книгой под названием «Реликвии». Её перу принадлежит подробное, исполненное драматизма описание его последних месяцев жизни. Вместе с тем она упорно старалась «очистить» образ брата от всего, что, по её строгим католическим убеждениям, привитым ей матерью, бросало тень на его репутацию. Она решительно ставила под сомнения все свидетельства о нём, которые расходились с её собственной версией событий его жизни. Так, она называла «оскорбительными выдумками» появлявшиеся в печати сведения о приключениях брата в Нидерландской Индии, Адене и Эфиопии. Она твёрдо стояла на том, что он якобы никогда не находился под арестом, не нанимался в нидерландский иностранный легион, не водил караваны, не торговал хлопком и шкурами, а служил кабинетным клерком в солидных торговых компаниях. Что касается его амбиций исследователя, то она подчёркивала заинтересованность парижского Географического общества в трудах Артюра Рембо. Подобно Верлену, она находила в творчестве Артюра мотивы богоискательства и утверждала, что перед смертью брат пришёл к Богу и примирился с Церковью. Более того, даже в тех его поступках, которые сама же находила предосудительными, она усматривала Промысел Божий:
«Рембо, хотя его и заносило в сферы заповедные, хотя он отведал запретного плода, всегда умел избегать большой пагубы. Я бы даже сказала, что, покоряя вершины, он исполнял некую миссию, предназначенную ему Провидением. <…> Я абсолютно убеждена в том, что его высокая душа облеклась на земле в мишуру неверия, дабы убедительнее доказать людям тщетность их бунта против Высших сил».
Мотивы, которые побуждали её отстаивать перед публикой именно такой образ брата, вполне понятны, но нередко её претензии на исключительное владение всей правдой об Артюре Рембо вызывали раздражение почитателей поэта и писавших о нём авторов.
Несмотря на многочисленные нелестные высказывания Рембо о своём родном Шарлевиле-Мезьере и его частые попытки бежать из него куда-нибудь подальше, горожане не остались в обиде на своего земляка, благодаря которому их город получил мировую известность. Едва ли не все туристы, посещающие его, едут туда не ради его архитектурных памятников, а для того, чтобы увидеть места, где прошли детство и юность поэта. В наши дни всё в городе напоминает о его гениальном сыне. В 1901 году к десятилетию смерти Рембо на площади перед вокзалом был установлен его бронзовый бюст. В 1977 году в шарлевильском сквере появился другой памятник Рембо. Скульптор Эрве-Тонгле представил юного поэта погружённым в свои грёзы. На постаменте воспроизведены слова Рембо: «Надо быть абсолютно современным».
На набережной Артюра Рембо (набережная с таким же названием, но не речная, а морская, существует в городке Сен-Сиприен на Французской Ривьере) в старинном, похожем на большой парковый павильон здании бывшей водяной мельницы размещён литературный музей Рембо, где экспонируются принадлежавшие ему вещи, документы, рукописи, среди которых есть автограф сонета «Гласные».
На той же набережной, на втором этаже дома, в котором с 1869 по 1875 год жила с четырьмя детьми госпожа Рембо, теперь находится оригинальный музей под названием «Дом дальних мест». Его экспозиция даёт возможность совершить путешествие вслед за Рембо по городам, странам и континентам. В каждой комнате на полу изображена географическая карта с указанием маршрутов, по которым посетитель «переходит» из Штутгарта в Лондон, из Шарлеруа в Брюссель, из Адена в Харар, а на оконные стёкла проецируются соответствующие дорожные картины. Во внутреннем дворе дома оборудовано помещение для собраний литераторов и художников.
Летом 2010 года в арденнских СМИ появилось сообщение о том, что в Шарлевиле в заброшенном карьере неподалёку от городской ратуши найдена пещера, в которой когда-то любили уединяться приятели-подростки Эрнест Делаэ и Артюр Рембо. Там они играли в отшельников, делились своими фантазиями, курили трубки… Местные почитатели поэта не сомневаются в том, что это именно та пещера, о которой говорится в одном из писем Делаэ Артуру, где нарисован и её план. Сообщалось также, что пещера не оборудована, не ограждена и потому опасна для посещения. Автор одного из откликов на это предупреждение некий Ж. Л. Люмен довольно едко заметил: «Итак, подростки в 1870-е годы и наверняка ещё раньше “укрывались” в этом месте… Но сейчас, в 2010 году, доступ туда опасен, там нет ограждения, и потому оно только для опытных спелеологов. Короче, по мнению нынешних умных голов… современная молодёжь уже ни на что не годится, не способна сделать то, что было по плечу ребятам прошлых поколений… Я предлагаю этим умникам запереть своих детей за толстыми стенами, оградить их там от всего на свете, особенно от свободы… даже от свободы дышать. Но только позвольте другим ребятам расти на воле».
