Моисей Дорман - И было утро, и был вечер
На лежащей перед ним карте он обвел красным карандашом лесной участок, показал нам и продолжил:
- Мы должны срочно закончить начатую операцию по спасению знамен. Кузнецов! Истребители перекроют дороги и просеки в этом районе, а разведчики скрытно окружат поляну, где стоят наши машины. Задача - уничтожить противника и собрать все, что имеется в машинах: знамена или их остатки, документы, личные вещи, оружие. Все, что осталось. Даже пепел. Все это очень важно.
Замполит не удержался, его, видимо, распирало от избытка красивых слов:
- Разрешите, товарищ генерал, два слова. Под нашими славными знаменами мы прошли все эту Великую Отечественную войну. Родина не простит нам потери гвардейских знамен. Повторяю: найдете знамена или остатки - Родина по достоинству оценит вашу храбрость и ваши святые жертвы! Успеха вам!
Генерал выглядел очень усталым, подавленным, не то что утром. Тогда он казался более молодым и энергичным. Он обвел нас тяжелым, потухшим взглядом и закончил:
- Полная готовность - в 18-00. Сверьте часы: сейчас 17-35.
Мы вышли во двор школы. Я вынул из своей сумки найденную еще в Польше ученическую карту Центральной Европы. Что же получается? От Германии почти ничего не осталось. Гитлер давно застрелился, а война никак не закончится! До каких пор?
Было уже совсем темно, когда мы, не зажигая фар, подъехали к лесной опушке в указанном нам районе. Договорились о пароле и отзыве, оставили машины под охраной водителей и углубились по просеке в глубь леса. Разведчики ушли влево, с ними - чех-проводник. А мы свернули вправо, на узкую лесную дорогу- Почти час шли, никуда не сворачивая. В просвете над деревьями виднелись звезды, а в лесу было совсем темно. Изредка похрустывал под ногами валежник, и тогда комбат шипел: "Ш-ш, медведи!"
Наконец отыскали нужное место: пересечение дороги с просекой. Дмитриев
с шестью солдатами остался, а я с двумя прошел немного вперед. Мы залегли в кустах у дороги - устроили засаду.
Задача у нас простая. Если появится машина или мотоцикл: обстрелять,
задержать, обыскать, а если - пешие: подпустить, задержать, обыскать. Будут сопротивляться - применить оружие! Чтобы мышь не проскочила! Нас
предупредили: немцы, возможно, попытаются вынести знамена на себе.
Никак не могу понять, для чего им нужно, рискуя жизнью, выносить эти
знамена?
Мы лежим. В верхушках деревьев шуршит ветер. Убаюкивает. Страшно хочется спать, а курить нельзя - мы в засаде! Прислушиваюсь, всматриваюсь...
Время стоит на месте. Глаза начинают слипаться... А вдруг я найду знамя? Стану Героем Советского Союза! Вот я замечу крадущихся немцев. Мы окружим их: "Хэндэ хох!" Они стреляют, мы тоже. Они промахнулись, а мы уложили всех, кроме одного. У него-то на животе и оказались наши знамена. При задержании меня ранило в левую руку. Легко. Это хорошо, красиво, потому что без ранения серьезное дело обойтись, конечно, не может. Главное задание командования выполнено! Знамена найдены, спасены, и дивизия спасена от позора! Генерал обнимает меня: "Молодец, лейтенант! Выручил дивизию и всю Красную Армию! Как твоя фамилия? Да, вспомнил, я же тебя на Одерском плацдарме хвалил! Ну-ка, Макухин, пиши наградной лист! Сейчас же, срочно! И отправляй в Москву. А Золотую Звезду мы еще обмоем!" "Служу Советскому Союзу!" - отвечаю я, как положено. Все вокруг улыбаются, похлопывают по спине. Откуда-то появляется наш фельдшер Женя: "Лейтенант, ты же ранен! Давай перевяжу!"...
Я клюю носом и вздрагиваю. Левая рука упирается в острый сучок. Темно. В первое мгновение не могу сообразить, где я. Вижу - солдат Набиуллин прислонился к дереву, уронил автомат на землю и спит, склонив голову на грудь. Подползаю, прикрываю ему рот рукой и трясу:
- У-у, разгильдяй, спишь! Смотри! Ш-ша.
Тишина. Луна уж пересекла просеку и скрылась между деревьями.
Лежащий в нескольких метрах от меня Смалец наверняка спит. Черт с ним, пусть. Опять вслушиваюсь и всматриваюсь в темноту... Вдруг - оглушительный крик:
- Эй, лейтенант! Где вы? Идите сюда! - голос Воловика.
- Чего кричишь? Что случилось?
- Приказано возвращаться.
Уже три часа ночи. На мой вопрос: "Нашли?" Дмитриев вяло машет рукой: "Не знаю!"
На опушке нас ждет в своем "виллисе" майор. За его спиной, как всегда, -Женя. Разведчики уже уехали. Что они обнаружили, никто не знает.
% % %
Раннее утро 7-го мая наш дивизион встретил на берегу реки Опава, восточнее города Оломоуц. Мы остановились перед взорванным отступающими немцами мостом. Саперы торопливо готовят нам переправу: крепят скобами бревна и доски для настила, укрепляют разрушенные опоры.
Дивизион усилили разведротой и создали таким образом механизированный отряд для рейда в глубокий тыл, - к Праге. Командует отрядом какой-то неизвестный мне подполковник из дивизии, говорят, начальник разведки. В ожидании переправы сидим у своих пушек.
Подходит полный, холеный старшина-сапер. С видимым удовольствием
затягивается какой-то длинной и тонкой папироской, самодовольно улыбается:
- Отличная жизнь началась. Жаль, война кончается. Обидно.
- Чего мелешь, шкура! Пригрелся в тылу. Нам война, а тебе - мать родна!
-не сдерживается кто-то из наших.
- Глупый ты человек! - не унимается старшина. - Вернешься в свой колхоз хвосты коровам крутить и в навозе с утра до ночи толочься за палочки, тогда поймешь. Вспомнишь еще эту войну. Пожалеешь, дуралей!
Недалеко собралась большая толпа местных жителей: наблюдают за подготовкой к форсированию реки. Левее, у самого берега, разворачиваются две "катюши", скидывают брезенты, наводят свои рельсы и, наконец, дают залп.
- Ото зброя! Страшна зброя! - испуганно и восхищенно вскрикивают чехи.
...Саперы вогнали последние скобы в бревна, и мы медленно, пешком,
придерживая пушки, по гнущимся доскам перебираемся на противоположный берег. Через десять минут - несемся уже по дороге на Оломоуц...
Весь день мы пробивались по немецким тылам на запад, сея панику и наводя ужас на уныло бредущих немецких солдат, на беженцев и обозы. Мы расшвыривали своими тягачами подводы, лошадей и людей, стреляли в воздух, сталкивали немецкие машины в кюветы и на обочины. Все вокруг бурлило, обстановка непрерывно, ежеминутно менялась. Какое-то фантастическое, шальное кино, неправдоподобный боевик.
За Оломоуцем нам встретилась итальянская воинская часть. Колонна
безоружных солдат во главе с офицерами шла на восток, к русским, сдаваться в плен. Наивные, доверчивые, порядочные люди. Увидев нас, итальянцы остановились и подняли руки. Наш подполковник прошелся перед строем, приказал своему ординарцу обыскать всех и отобрать ценности, а сам отошел в сторонку, чтобы удобнее было наблюдать
