KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Николай Реден - Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919

Николай Реден - Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Реден, "Сквозь ад русской революции. Воспоминания гардемарина. 1914–1919" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Мы провели ночь примерно в миле от линии фронта. Экипаж ничего не знал о сути полученного задания, но все чувствовали, что происходит что-то необычное, и волновались. Офицеры с трудом сохраняли спокойствие. Даже темнота вокруг, казалось, таила в себе неприятные неожиданности.

За два часа до рассвета командир послал меня связаться с другими воинскими частями, призванными разоружить мятежников. После блужданий в течение часа в темноте я прибыл в штаб во главе с полковником, ответственным за проведение операции. Он сообщил, что позади позиций двух вышедших из повиновения батальонов расположилась пехотная рота с семью пулеметами, ожидается подкрепление. Я доложил об этом своему командиру, мы молча стояли в наблюдательной будке, всматриваясь во тьму. В голове мелькали тревожные мысли: меня беспокоило, раскрыла ли контрразведка заговор полностью, не станет ли мятеж сигналом для наступления красных.

Наконец, холодный утренний ветер стал раздвигать завесу темноты, в серой дымке, словно на фотоснимке, проявлялись одна за другой знакомые приметы местности. Командир взглянул на часы и скомандовал:

– Через десять минут начинаем. Сообщите офицерам, что они должны разъяснить солдатам цель операции. Потом примите под свою команду второй пулеметный вагон.

Передав распоряжения каждому из офицеров, я отправился во второй пулеметный вагон и обнаружил, что солдаты дремлют. Однако первые слова, произнесенные мною, стряхнули с них сон. Коротко я рассказал о поставленной задаче. Прежде чем они осознали опасность ситуации, бронепоезд двинулся вперед. Мы остановились лишь в нескольких шагах от окопов. Я взобрался на сцепление между вагонами и, затаив дыхание, стал ждать сигнала о начале боя. Нервы напряглись до предела: я ожидал криков или выстрелов со стороны противника, который мог обнаружить наше присутствие в любую секунду. От прохладного утреннего воздуха и гнетущей тишины по спине побежали мурашки.

В окопах началось движение. Я бросил взгляд внутрь вагона: пулеметчики находились на местах, вцепившись в рукоятки своих «максимов». На расстоянии брошенного камня появилась цепочка солдат, занявших окоп рядом с железнодорожным полотном. Солдаты еле волочили ноги – очевидно, что они и не помышляли о сопротивлении, понимали, что попали в западню, но следовали приказам своих командиров. Медленно передвигаясь по окопу, солдаты этих двух батальонов направлялись к тылу. Наш бронепоезд угрожающе полз рядом, все пулеметы были нацелены на людей, пробиравшихся в нескольких шагах. После километра пути напряжение спало, красные упустили шанс, не прозвучало ни единого выстрела.

Часом позже мы уже были в штабе дивизии. Мятежников разоружили, а четверых главарей быстро повели в соседнюю рощу. Последовала команда – и четыре живых человека стали четырьмя бесформенными телами. Прежде чем остальные пришли в себя, к ним обратился с речью генерал, командир дивизии. Он сказал, что мятеж на фронте карается смертью, что зачинщики поплатились за это, но их смерть не смыла позора с остальных. Его последние слова прозвучали глухо, будто комья земли ударились о крышку гроба:

– …И каждый второй в строю будет расстрелян! Я не мог отвести взгляда от осужденных на смерть.

Их лица стали бесцветными и невыразительными. Они стояли чередой грубо слепленных глиняных фигур. До сих пор они представляли собой вполне определенную грозную силу, но теперь неотвратимое наказание превратило их в сломленных, лишенных жизненной энергии людей.

Затем, словно по волшебству, ветерок надежды оживил эти маски смерти. Два командира батальона заговорили с генералом. Слова было расслышать невозможно, но очевидно, они добивались сохранения жизни своим солдатам. Некоторое время генерал слушал их молча, затем сделал несколько шагов вперед и громко произнес:

– Офицеры, которых вы собирались убить, говорят, что они готовы взять вас на поруки. Воспользуйтесь этим шансом, но, если будет хоть один случай дезертирства из какого-нибудь батальона, ответят за это головой ваши офицеры!

Еще до того, как генерал закончил говорить, солдаты оживились. Пулеметчики в вагоне бронепоезда, которые прежде напряженно следили за происходящим, широко улыбались, не скрывая облегчения. Инцидент был исчерпан, в последующем поведение бывших смутьянов не вызывало ни малейших нареканий.

Как правило, однако, контрразведка действовала не столь успешно. Замышлялось и осуществлялось довольно много массовых дезертирств, срывая планы и расчеты противоборствующих сторон и затягивая их противостояние.

Не все русские солдаты сражались без убеждений. И в Белой, и в Красной армии имелись целые полки, личный состав которых был настроен в отношении противника бескомпромиссно, которые никогда не изменяли своим убеждениям. Вопреки утверждениям большевиков о классовой природе войны, в боевых рядах обеих сторон находились представители всех социальных, национальных и экономических слоев.

Например, большинство промышленных рабочих составляли надежные и преданные части Красной армии, но было немало и примечательных исключений. В рядах белых числилось достаточно железнодорожников и высококвалифицированных рабочих. В двух областях заводские рабочие в связи с наступлением Красной армии бежали вместе с семьями и имуществом в Сибирь. Из них были сформированы впоследствии лучшие дивизии Колчака.

С другой стороны, большинство казаков были настроены явно антибольшевистски, но многие молодые служили у красных. В Красной армии из них были сформированы целые казачьи полки. Каждый из участников Гражданской войны определял свою судьбу сам, и что при этом служило решающим фактором, трудно поддавалось определению.

Личный состав бронепоезда, на котором я служил, состоял из 300 человек, большинство из них доказали свою преданность Белому делу. Большей частью это были крестьяне из разных областей России среднего уровня образования и достатка. Из любопытства я задавал им много вопросов, но лишь в редких случаях получал четкие ответы по поводу их приверженности каким-либо политическим пристрастиям. Их аргументация была весьма путаной, выражали они свои мысли неясно, но их враждебность к большевикам была глубокой и искренней. И было ли это чувством самосохранения или принципиальными соображениями, в них было заложено достаточно жизненной энергии, чтобы в течение долгих месяцев выдерживать жесточайшие бои и невероятные лишения.

Глава 24

Условия, в которых проходила Гражданская война в России, отличались от условий, в которых велась мировая война. Долговременные боевые позиции составляли скорее исключение, чем правило. Солдатам редко приходилось переживать угнетающую монотонность окопной жизни. Сосредоточение артиллерийских средств, плотность огня, интенсивные воздушные бомбардировки – все эти чудовищные технические изобретения, делавшие отдельного солдата крайне беспомощным, не имели широкого распространения. Но в отличие от колоссального нервного напряжения, которому подвергался российский солдат во время Первой мировой войны, Гражданская предъявляла сверхчеловеческие требования к его физической выносливости.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*