Эрик Перрен - Маршал Ней
В планах Наполеона, чувствовавшего угрозу с севера, важное место занимало взятие Берлина, но Удино потерпел поражение. Наполеону казалось, что Ней действовал бы лучше, по крайней мере, он был бы более мотивирован. «Сразу чувствовалось, что появился руководитель», — пишет герцог Пьяченцкий 4 сентября, когда командование переходит в руки Нея. Маршал проводит смотр четырёх корпусов, насчитывающих 52 000 человек, увы, теряя таким образом драгоценное время: в этот момент армия Бернадота ещё оставалась разбросанной. Ней предпринимает изящный манёвр. Он намерен идти на Ютербог, затем на Барут, что подразумевает фланговый обход противника, занявшего позицию перед Виттенбергом. Маршал не в своей тарелке, он мрачен и высокомерен. Наполеон не определил ему точной цели, он лишь подчеркнул необходимость быстроты в проведении манёвра. Ней погружается в детали похода, не понимая его главной цели. Создаётся впечатление, что и сам Император в начале сентября ещё не решил, что следует делать. В его планах встречаются тёмные пятна, которые можно понять, анализируя произошедшие позже события. Эта неопределённость тревожит Нея, и без того обеспокоенного превосходством союзников по численности кавалерии, из-за чего — повторяет он — поход на Берлин окажется очень трудным. Князь Москворецкий, сильно сомневаясь в качестве своих войск и офицерского состава, стремится поскорее оказаться под непосредственным началом главнокомандующего. В письме Удино он недвусмысленно объясняет, что цель его движения — приблизиться к колоннам, ведомым Императором.{322} Никакой уверенности Ней не чувствует, тем более что ему ничего не известно о расположении сил неприятеля. Пока он вынужден действовать самостоятельно. Его армейские корпуса удалены друг от друга на расстояние двухчасового перехода. Это опасно. Осведомлённый о возобновлении военных действий, Бернадот ловко перегруппирует свои силы. Если бы вместо того, чтобы расположить свои колонны кольцом, Ней без промедления перехватил инициативу и осуществил «таранный удар» по армии генерала Бюлова, союзник ки не смогли бы во время перегруппироваться, дорога Наполеону на Берлин была бы открыта.
6 сентября 1813 года при Денневице Ней сталкивается с Бюловым и проигрывает. Маршал допустил ошибку, сосредоточившись на правом крыле противника, тогда как ему следовало бы обежать подзорной трубой всё поле битвы. Удино и Ренье, не получая приказов, не имея данных о ситуации, импровизировали, а в это время Ней, забывая о своей должности, всё внимание сосредоточил на атаках Бертрана. Но ведь он не командир корпуса, а командующий армией! Части подходят одна за другой — и все с опозданием. Между тем к людям Тауенцина, прикрывавшим проход Денневица, приходит на подмогу корпус Бюлова, привлечённый звуками артиллерийской канонады. Своим присутствием Ней взбадривает батальоны Морана, который в облаках слепящей пыли героически бьётся с 40 000 вражеских солдат. К сожалению, саксонцы Рагловича,[88] дравшиеся рядом с французами, дрогнули. Лишённый подкреплений, необходимых для нанесения главного удара, Ней принимает неудачное решение отвести назад корпус Удино. Теперь левый фланг Ренье опасно оголён, и пруссаки, усиленные резервом Бернадота, идут вперёд. Поражение родилось мгновенно! Растерянный Ней не может найти нужного решения, не отдаёт приказа об отступлении. Солдаты видят маршала «на белом коне, с поникшей головой, мрачного и молчаливого». Он потерял 8000 человек и 53 орудия, его адъютант Клуэ попал в плен. За свои блестящие действия Бюлов, которого считают спасителем Берлина, удостоен титула «граф фон Денневиц».{323}
Это жестокое поражение оказалось тяжёлым ударом для князя Москворецкого. Начался период горечи и недовольства собой, ставший причиной отрешённости. До сих пор наполеоновские войны доставляли Нею глубокое удовлетворение. Он обнаруживал в себе качества, о которых не подозревал. Он ревновал к высшим должностям Сульта и Массены, но знал ли Ней, что, как в шахматах, ведущий в бой армейские корпуса должен иметь в голове план, представлять ключевые моменты и их последовательность перед, во время и после сражения? Знал ли он, что нельзя упускать из виду главные точки сражения, как и во время шахматной партии нужно постоянно контролировать ключевые клетки шахматной доски? Обстоятельства дают ему возможность оценить предел собственных интеллектуальных способностей, но гордыня заставляет Нея не обращать на это внимание, приписывая поражения неотвратимым событиям на поле боя: «В определённых условиях мне больше нравится быть гренадером, чем генералом; я готов отдать кровь до последней капли, только бы это было с пользой».
Какова же реакция Наполеона на поражение Нея под Денневицем, имевшее столь тяжёлые последствия? Император, не хмурясь, не покусывая губы, что означало бы озабоченность, спокойно прочитал депешу. Наступила тишина, потом он заговорил, и на мгновение показалось, что это голос другого человека. «У нас действительно очень трудное ремесло», — заключил Наполеон. Засыпая вопросами адъютанта, который доставил депешу, Император восстанавливает картину сражения; он объясняет окружающим причину поражения с такой точностью, что, казалось, будь он на поле боя, Денневиц обернулся бы победой. Наполеон воздерживается от прямой критики маршала Нея, не позволяет себе ни одного оскорбительного или двусмысленного выражения, объясняя всё трудностями военного искусства, которое пока ещё досконально не изучено. Император добавляет, что, если бы располагал временем, написал бы пособие по ведению боя.{324}
Клуэ, адъютант маршала Нея, попавший к союзникам в плен, доброжелательно принят князем воинственного вида, в шляпе с галунами, украшенной белыми перьями и плюмажем национальных цветов Швеции. Это был Жан-Батист Бернадот. Князь интересуется здоровьем адъютанта, справляется о маршале Нее и переходит к цели беседы. Он заявляет, что достаточно искренне желать мира, чтобы прекратить эту войну, что мир ещё возможен. Бернадот рассуждает вслух в присутствии Клуэ: «Моё положение довольно деликатно, мне претит воевать с французами. Наполеон лично несёт ответственность за эту отвратительную ситуацию». Бернадот настаивает, что власть Императора не выдержит поражения и что военные избавятся от неё первыми.
Освобождая Клуэ, Бернадот пользуется случаем и передаёт с ним пачку писем, адресованных Нею, Мюрату, Бертье, Удино и Макдональдс В этих письмах он утверждает, что союзники не намерены навязьшать Франции унизительные условия. Письмо Бернадота Нею, с которым в молодости ему довелось служить вместе, носит более личный характер: «Уже много лет мы разоряем землю и до сих пор ничего не сделали для людей. Слава предстоящего подвига, князь, достойна такого воина, как Вы. Французский народ оценит эту выдающуюся услугу наряду с теми, которые мы вместе оказали двадцать лет назад под стенами Сен-Кантена, сражаясь за свободу».{325}
