Эрих фон Гепнер - Война Германии в воздухе
При назначении летчиков на разведку нужно было строго разделять зоны действий (районы разведки) отдельных соединений как по ширине, так и по глубине. Недостаток материалов принудил также ограничивать фотографическую разведку с целью экономии пластинок и т.п.
Работу авиаотрядов во время маневренной войны значительно усложняла проблема поддержания связи между общевойсковым начальником и командиром отряда, а также между войсками и наблюдателем в воздухе. Можно было заранее ожидать, что недостаток автомобилей и загруженность дорог войсками будут препятствовать прямым контактам командира отряда с общевойсковым начальником. Прикомандирование к штабу дивизии одного офицера для связи с авиацией, уже практиковавшейся во время Фландрского сражения, явилось необходимым и в маневренной войне. На этого офицера возлагалось также отыскание вблизи расположения штаба дивизии площадок, на которые могли бы спускаться с донесениями летчики, поддерживающие в случаях необходимости связь на самолетах.
Значительно сложнее был вопрос о контактах между летчиками и войсками, прежде всего между артиллерийским летчиком и батареей. В течение зимы 1917–1918 годов в этом отношения был сделан значительный шаг назад.
Для быстрой и достаточно надежной связи с землей летчик вынужден был пользоваться радиотелеграфом. Другого способа у него не было. Ввиду этого авиация создала для себя пригодные для этой цели аппараты и уделяла большое внимание набору и подготовке своих радиотелеграфистов.
Снабжение пехоты подвижными малыми радиостанциями, совпавшее с появлением полевых авиационных станций, предоставляло возможность устанавливать связь пехоты с авиацией и заставило ожидать такого увеличения радиотелеграфных контактов, что строгое урегулирование всей радиотелеграфной связи казалось необходимым. Вследствие этого в январе 1917 года главное командование издало распоряжение о том, что каждая радиостанция может приступить к действию лишь по приказу командования. Предшествовавшие изданию этого распоряжения переговоры выяснили намерения частей связи выделить из состава воздушного флота весь персонал радиотелеграфа вместе со всем имуществом и присоединить к себе.
Это стремление проявилось вновь зимою 1917–1918 годов, когда артиллерия получила изрядное количество приемных станций. Авиация приветствовала подобное усиление радиосвязи, так как оно позволяло рассчитывать на осуществление, наконец, надежной связи между самолетом, радиостанцией и батареей, но при этом предполагалось, что новые артиллерийские радиотелеграфные станции будут служить лишь для связи на земле, так как ошибочно было думать, что они смогут поддерживать связь с наблюдателем на самолете. Последнему нужно не только работать с телеграфным ключом, но и наблюдать, а подчас и защищаться от нападения неприятельских самолетов. Таким образом, радиосвязь с самолетами с земли была чрезвычайно затруднительна. Наземному радиотелеграфисту нужны были особые способности, подготовка и опыт для обслуживания связи с самолетом. Этих необходимых качеств трудно было ожидать от артиллерийских радиотелеграфистов, прошедших весьма посредственную подготовку на аппаратах Морзе. Тем не менее в конце января 1918 года главное командование отдало приказ о передаче всего персонала и имущества радиотелеграфной службы частям связи. При каждом авиаотряде осталась в качестве прикомандированной одна аэродромная станция или же одна полевая или приемная станция вместе с персоналом. Все остальные радиотелеграфисты вместе с имуществом (за исключением аппаратов на борту самолетов) перешли в распоряжение частей связи.
Это имевшее серьезные последствия решение вызвало прекращение взаимодействия между авиацией и артиллерией, и как раз в тот момент, когда необходимо было сделать эту взаимную связь как можно более надежной.
Командующий воздушными силами как только мог противился осуществлению намеченных мероприятий. Он всячески подчеркивал, что уничтожение авиационных радиотелеграфных станций является серьезной угрозой рациональному использованию воздушного наблюдения. В конце концов между ним и начальником связи разгорелась борьба, окончившаяся неудачно для авиации из-за решения главного командования. К сожалению, дальнейшие события показали справедливость опасений командующего воздушными силами.
В середине января армии стали готовиться к наступлению. Авиаотрядам было при этом поручено заснять все неприятельские позиции, чтобы командование, пользуясь этими данными, могло разработать план наступления. Это фотографирование не должно было ограничиваться передовыми частями позиции, но охватывать далеко вглубь зону неприятельского расположения. Пользуясь фотоснимками, топографические отделения составляли необходимые карты. Помимо карт с нанесенными позициями и всякого рода сооружениями, составлялись еще специальные карты: карты дальних целей для тяжелой дальнобойной артиллерии и для бомбардировочных эскадр (железнодорожные станции, мосты, перекрестки железных дорог, штабы, лагеря, склады и т.п.); карта, показывающая проходимость различных районов поля воронок; карта, показывающая состояние дорог в тылу неприятельского фронта; карта с нанесенной на нее неприятельской телефонной сетью в целях использования последней нами при прорыве; карта с расположением неприятельских лагерей, и т.п.
Таким путем и аэродромы противника могли быть заранее, до атаки, распределены по отдельным группам.
Кроме карт изготовлялись также в большом количестве фотоснимки, которые, соответствуя полосам наступления, воспроизводили всю зону расположения противника и распределялись по частям вплоть до рот. Вместе с тем они использовались для ознакомления войск с задачей путем иллюстрированных докладов.
Эту грандиозную работу должны были выполнять главным образом отряды, состоящие при армиях, не привлекая при этом внимания противника усилением деятельности нашей авиации. Значительную пользу им оказало широкое применение аппаратов для маршрутной съемки. Чтобы разгрузить штабные фотосъемочные отряды, уже значительно ранее при командирах авиагрупп были организованы фотографические пункты; штаты их были утверждены еще в марте 1918 года.
Вследствие постепенной концентрации основной массы германской авиации в тылу фронта атаки, участки позиций армий, не принимавших участия в наступлении, сильно оголились. Тем не менее и на этих участках не должно было произойти резкого ослабления деятельности авиации, дабы не возбудить подозрений противника.
Поэтому оставшиеся там соединения развивали усиленную деятельность; они пользовались аэродромами, покинутыми передислоцированными авиачастями, прибегали к применению парковых самолетов и продолжали пользоваться теми же позывными радиотелеграфными сигналами. Зато все авиасоединения, сосредоточение которых не должно было обнаружиться противником усилением деятельности нашей авиации, тщательно маскировались. Лишь в последнюю ночь перед наступлением им было разрешено разбить палатки на отведенных им аэродромах. Личный состав этих соединений должен был заблаговременно ознакомиться с районом наступления в ходе полетов на самолетах ранее действовавших отрядов.
