Виталий Дмитриевский - Шаляпин в Петербурге-Петрограде
Ивановичу домой. Он принял нас радушно, сказав:
— Хорошая идея у вас — бенефис рабочих театра. Я охотно спою «Бориса
Годунова». Вместе с вами попросим артистов, хор, оркестр.
И подарил нам три рисунка на трех листках ватмана. На одном Федор
Иванович, подняв руки, зевает и потягивается. И подпись: «Рано поутру не
будите меня, молоду». На другом — Шаляпин в роли Еремки; что было на
третьем, не помню.
Вручая рисунки, Федор Иванович сказал:
— Вот от меня подарок к вашему бенефису. В день спектакля продайте их в
зрительном зале. Это увеличит ваши средства.
Спектакль прошел с большим успехом... Б антракте, стоя на барьере
оркестра в зале, я продавал рисунки — подарки Федора Ивановича — на манер
американской лотереи. Другой член комитета Е. Воронин собирал деньги в зале
и вручал рисунки.
Помню, что нарком А. В. Луначарский сидел в кресле против меня и, смеясь,
смотрел, как я, держа рисунок, кричал:
— Кто больше?..»
Но отдельные, случайные выступления Шаляпина в Мариинском театре не
могли удовлетворить ни артиста, ни зрителей, ни театр, тем более что уже в
первые революционные месяцы жизнь Мариинского театра существенно
изменилась.
Поначалу руководство бывшего императорского театра во главе с
уполномоченным Временного правительства Батюшковым пыталось проводить
политику саботажа в отношении Советской власти. Однако эта политика не
была поддержана большинством труппы театра, которая еще весной 1917 года
создала выборный орган самоуправления — Совет государственной оперы. В
нем были представлены все работники театра — от артистов до рабочих
театральных цехов. Бессменным председателем Совета был певец Н. В.
Андреев, пользовавшийся большим доверием и уважением в театре.
Постановлением Совнаркома от 12 декабря 1917 года Батюшков был
отстранен от должности. 18 декабря 1917 года в Мариинском театре состоялось
общее собрание. Его участники приняли письмо народному комиссару
просвещения А. В. Луначарскому, в котором содержалась просьба посетить
общее собрание работников театра, чтобы они могли непосредственно от
наркома услышать «художественно-воспитательное суждение о той единой,
вечной правде в искусстве, могущей поставить на верный путь художественные
стремления народа, уберечь от дурного влияния суррогатов искусства и довести
его до высот истинного понимания качеств живых образцов всечеловеческого
творчества». «Нам также дорого, — говорилось в письме, — сохранить все
достижения наши, не всегда понятные и интересные народной массе в ее
молодом развитии».
От имени собрания письмо подписали И. В. Ершов, Н, В. Андреев, П. И.
Мельников. Оно было опубликовано в газете «Известия» 24 декабря 1917 года.
А 3 января 1918 года в театре состоялась встреча с А. В. Луначарским, которая
во многом определила новые пути Мариинского театра в первые
послереволюционные годы.
В апреле 1918 года домой к Шаляпину пришли рабочие Мариинского театра
во главе с заведующим подотделом государственных театров Петрограда и
Москвы Иваном Васильевичем Экскузовичем. Делегация просила Шаляпина
вернуться в театр. Шаляпин согласился. Рука об руку с Иваном Васильевичем
Экскузовичем Шаляпин возрождал былую славу Мариинского театра.
По образованию гражданский инженер, И. В. Экскузович был одним из
авторов проекта Витебского вокзала, перед революцией служил городским
архитектором Петрограда. Однако все свободное время Экскузович отдавал
театру. Он в совершенстве знал сценическую технику и был автором серьезных
исследовательских работ и проектов в этой области. Человек глубоко и
разносторонне образованный, он стал одним из руководителей Клуба артистов
Мариинского театра по изучению искусств. И неудивительно, что в начале 1918
года Совет государственной оперы, хорошо зная осведомленность Экскузовича в
жизни театра и высоко ценя его большой организаторский талант, выдвинул его
на пост руководителя бывших императорских театров.
Одним из первых значительных решений, принятых Советом артистов по
инициативе Экскузовича, было приглашение Шаляпина в Мариинский театр. 15
апреля 1918 года великий артист вновь перешагнул порог своего любимого
театра как полноправный член его труппы. В 2 часа на репетиции «Фауста»
Шаляпину было устроено чествование по случаю его возвращения. Рабочие
сцены преподнесли ему хлеб-соль и адрес, прикрепленный к деревянной части
люка-провала, из которого в 1895 году появился Шаляпин, дебютировавший в
партии Мефистофеля. «Более трогательного подарка для меня не могло быть в
целом, вероятно, свете», — вспоминал певец много лет спустя.
Эта встреча растрогала Шаляпина, который давно думал о возвращении в
родной театр. Отвечая на поздравления, Федор Иванович призвал всех к
дружной работе. «...В настоящее время, — сказал он, — искусство несет
населению облегчение от переживаемых страданий. Артисты, а также все
служащие Мариинского театра, должны теперь работать с особым напряжением,
придавая своей работе глубокий душевный подъем». Шаляпин подчеркнул
необходимость обновления репертуара и назвал оперы, которые считает нужным
ввести в афишу. Это «Вражья сила», «Роберт-Дьявол», «Парсифаль», а также
инсценировка байроновского «Манфреда». После торжественной встречи все
сфотографировались в общей группе.
Вскоре в газете «Наш век» появилось сообщение, что согласно
заключенному контракту Шаляпин выступит в будущем сезоне в 40 спектаклях.
Газета сообщала также: «Заведующий отделом гос. театра И. В. Экскузович
распорядился, чтобы были приняты меры к улучшению постановки опер,
которые должны идти с участием Шаляпина».
Зрители Народного дома спешили на последние выступления артиста. 21
апреля Шаляпин выступал здесь в концерте памяти Карла Маркса, а 23 апреля
пел в опере А. Бойто «Мефистофель». Антреприза А. Р. Аксарина кончала
