Иосиф Лаврецкий - Хуарес
Вначале Хуарес склонялся к тому, чтобы дать бой французам в столице, превратив ее во вторую Пуэблу. Об этом он заявил нации в манифесте от 20 мая 1863 года. Но выяснив, что в его распоряжении только 12 тысяч плохо вооруженных солдат, в то время как у Форея их имелось вдвое больше, Хуарес решил покинуть столицу и перевести свое правительство в город Сан-Луис-Потоси, расположенный в 360 километрах на северо-западе от Мехико.
31 мая Хуарес выступил на закрытии очередной сессии конгресса с краткой речью. Он выразил твердую уверенность в том, что Мексика, несмотря на потерю Пуэблы, сумеет отстоять свою независимость. Конгресс подтвердил диктаторские полномочия президента на период военных действий против французов и одобрил намерение правительства переехать в Сан-Луис-Потоси. Правительство должна была сопровождать постоянная делегация конгресса, которая как бы являлась его президиумом и была наделена законодательными правами.
В тот же день жители столицы пришли на площадь перед президентским дворцом проститься с Хуаресом. Президент и члены его кабинета вышли на балкон. Под пушечный салют был спущен национальный флаг, развевавшийся над дворцом, и торжественно вручен на хранение президенту. Хуарес поцеловал его, спрятал на груди и воскликнул: «Да здравствует Мексика!» Священный для мексиканцев клич Идальго был подхвачен собравшейся на площади толпой. Никаких речей никто не произносил. Всем было и так ясно, что столицу и страну ждут новые тяжелые и суровые испытания. И все же свидетели этой печальной церемонии надеялись, что еще настанет день, когда этот священный для мексиканцев флаг, на котором орел, символизирующий нацию, раздирает увивающуюся вокруг кактуса змею, будет вновь поднят на президентском дворце его законным хозяином.
Вечером началась эвакуация правительственных учреждений из столицы. Были вывезены национальный архив, государственная казна и другие ценности, оружие, боеприпасы. В городе были оставлены надежные люди для наблюдения за французами и организации диверсий в их тылу.
Глубокой ночью Хуарес и его министры покинули столицу.
Хуареса сопровождала в отдельном экипаже донья Маргарита с детьми и кубинцем Сантасилией, давнишним другом президента по Новому Орлеану. Вот уже несколько месяцев как Сантасилия находился в Мехико, исполняя обязанности секретаря Хуареса и заботливого помощника доньи Маргариты. Сантасилия выполнял эти обязанности с тем большим удовольствием, так как был помолвлен со старшей дочерью Хуареса.
10 июля правительство Хуареса провело заседание в Сан-Луис-Потоси. Оно одобрило «Манифест к соотечественникам», предложенный Хуаресом. В нем определялись дальнейшие задачи борьбы с интервентами. Президент писал в «Манифесте»:
«Враг, концентрируя свои силы в одном месте, будет слаб в других местах; распыляя свои силы, будет слаб всюду. Он будет вынужден признать, что наша страна не сводится к Мехико и Сарагосе; что энергия и жизнь, сознание права и своей собственной силы, любовь к независимости и демократии, благородная гордость, негодующая против подлого захватчика, покусившегося на нашу землю, — что эти чувства свойственны всему мексиканскому народу. Наполеон III рассчитывал, что затеянное им самое большое преступление XIX века получит поддержку молчаливого и порабощенного народа. Но это оказалось вымыслом кучки предателей.
Обманывались французы, думая овладеть нацией под бряцание своего оружия и рассчитывая завершить свое рискованное предприятие, нарушив законы чести и захватив Сарагосу… Льстя себя надеждой, что уже господствуют над страной, они начинают ощущать огромные трудности, вызванные их безумной экспедицией. Если они потратили столько времени, столько средств, пожертвовали столькими жизнями для того, чтобы добиться лишь незначительных преимуществ и потерять честь и славу в сражениях за Пуэблу, то что их ждет, когда восстанет весь наш народ и полем борьбы станет вся паша обширная страна? Разве стал хозяином Испании Наполеон I, овладев Мадридом и другими городами королевства? Покорил ли он Россию, захватив Москву? Разве не изгнали с позором армию агрессоров эти народы? Разве мы не сделали то же самое с реакционной партией, хотя в ее руках и находилась наша древняя столица? И разве мы не свергли власть испанских колонизаторов во всех наших городах?»
Манифест оканчивался призывом к единству всех мексиканцев в борьбе с интервентами за независимость и свободу родины.
Мексика не сдавалась, Мексика продолжала сражаться…
МАКСИМИЛИАН БРОСАЕТ ЖРЕБИИ
2 июня авангард французской армии вошел в столицу, а 10 июня во главе остальных частей в сопровождении Альмонте и де Салиньи вступил в Мехико генерал Форей. В тот же день он хвастливо сообщил Луи Бонапарту, что население столицы встретило его с «энтузиазмом, граничившим с безумием».
Иного мнения был капитан Луазильон. Он писал в Париж: «Только в немногих местах нам аплодировали и бросали цветы, да и то эти редкие демонстрации симпатии были организованы полицией и военным комендантом города. Тем не менее главнокомандующий принял их за чистую монету, тщеславие не позволило ему оценить объективно создавшуюся здесь обстановку».
С приходом французов в столицу подняли голову церковники. Они устроили в честь оккупантов торжественный молебен в кафедральном соборе, на котором присутствовал генерал Форей со своим генеральным штабом. Духовенство надеялось с помощью французов вернуть себе имущество, конфискованное правительством Хуареса. Форей обещал церкви всяческую поддержку и покровительство, однако о возврате имущества умолчал, опасаясь ожесточить его новых владельцев.
Захватив столицу, Форей и его советники сочли, что они завоевали всю Мексику, что правительства Хуареса больше не существует, что осталось решить только политическую задачу: оформить провозглашение монархии и возвести на мексиканский престол эрцгерцога Максимилиана.
Политическая задача была «решена» почти с молниеносной быстротой. 18 июня Форей созвал Верховную правительственную хунту в составе 35 человек, назначенных им по совету де Салиньи и Альмонте. В хунту вошли отъявленные реакционеры — бывшие министры и чиновники Санта-Анны и Мирамона.
21 июня это сборище по указанию Форея избрало «регентский совет» в составе Альмонте, архиепископа Лабастиды (он находился во Франции и его замещал епископ Мехико) и генерала Саласа, старого дружка Санта-Анны, занимавшего в 40-х годах пост временного президента Мексики. Хунта, созвав ассамблею «нотаблей» из 215 человек, самораспустилась.
