Майкл Робертс - Grace. Автобиография
С Анной на показе Versace. Фото: Артур Элгорт, 1998.
В процессе подготовки – непременно с участием Анны! – проходят бесконечные дегустации блюд и совещания о послеобеденных развлечениях. В прошлом году гостей занимали Бруно Марс и итальянский оперный певец Витторио Григоло. До этого приглашали Флоренс Уэлч из группы Florence and the Machine, Канье Уэста, Рианну и Леди Гагу, которая вышла на сцену со страшным опозданием, что было не по плану, и это очень расстроило Анну. В этом году показывали фильм, снятый ее другом, режиссером Базом Лурманом, в котором идет воображаемый диалог между Миуччей Прада и Эльзой Скиапарелли (в исполнении австралийской актрисы Джуди Дэвис); отрывки из фильма крутили на протяжении всего бала.
Можно подумать, что именитый дизайнер или «шишка» модной индустрии, потратившие тысячи долларов на место за столиком, могут пригласить с собой кого угодно, но это не так. В начале моей карьеры в Vogue, если я не была приглашена кем-то на это мероприятие, одна из помощниц Анны звонила дизайнерам и как бы между прочим вставляла в разговор: «Анна считает, что было бы здо́рово, если бы Грейс сидела за вашим столиком». Если и это не срабатывало, на крайний случай был предусмотрен «запасной столик» Vogue – как правило, у двери и по пути в дамскую комнату. Поначалу я, конечно, сидела там, но сегодня меня размещают куда лучше и, к счастью, не по соседству с туалетами.
Для торжественных событий Vogue наряжает практически всех. Я бы сказала, что из одежды, сумок, обуви и ювелирных украшений, которые ежегодно появляются на красной дорожке, примерно девяносто процентов поступают через журнал. В преддверии мероприятия неизменный поток знаменитостей устремляется в гардеробные Vogue для примерки. Им круглосуточно готовы услужить директор-маркетолог Вирджиния Смит и наш незаменимый портной, мастер подгонки Билл Булл. Приходят и мужчины – выбрать смокинги. Анна действительно хочет, чтобы и место, и люди выглядели наилучшим образом.
В ночь бала все младшие сотрудники и стажеры Vogue рекрутируются в службу размещения гостей – провожают их до места, помогают снять пальто, сопровождают при осмотре выставки. Этих молодых женщин еще за недели до мероприятия просят выбрать себе одежду из наших гардеробных. В нынешнем сезоне, чтобы соответствовать тематике выставки, все были в платьях розового оттенка, поскольку это любимый цвет Скиапарелли. Потом их фотографируют в этой одежде и отсылают снимки Анне на утверждение.
Несмотря на столь тщательное планирование, иногда возникают проколы. Те же стажеры, проведя несколько часов в гримерных, могут выйти оттуда неузнаваемыми – с тоннами помады на губах, туши на ресницах и румян на щеках и ужасными локонами на голове. В таких случаях я обычно подхожу к ним и прошу немедленно все смыть. Помнится, в какой-то год большинство приглашенных помощниц вдруг решили, что куда моднее носить обтягивающее и короткое вместо элегантного и длинного; в результате со спины вся эта компания напоминала толпу девиц легкого поведения. В другой раз одна красивая девушка пришла на открытие выставки Liaisons Dangereuses[43] в историческом платье и белом парике. Конечно, ей пришлось несладко в такой экипировке – впрочем, как и остальным моделям, явившимся в средневековых одеждах с длинными шлейфами.
Лучше всего на таких вечеринках выглядят пары вроде Жизель Бюндхен и Тома Брэди – главным образом потому, что они смотрят на все это проще. Им можно не забивать себе головы такими глупостями, ведь оба – невероятно хороши собой.
Первым признаком того, что Vogue постепенно отходит от своей традиционной роли журнала мод, была придуманная Анной в девяностые годы идея «Распродажи на Седьмой» – настоящий рай для шопоголиков. Она стала предтечей нынешней ежегодной «Модной ночи», которая оживила розничный спрос после очередного спада в 2009 году. Теперь это событие мирового масштаба, недавно в эту орбиту включился и Китай. Анна даже съездила туда, чтобы заручиться поддержкой для проведения мероприятия. Интересно было наблюдать, как целая страна просыпается под напором этой хрупкой женщины. Без сомнения, Vogue стал мировым брендом во многом благодаря ее усилиям. Впрочем, легкая ностальгия по временам, когда мода была на первом месте, не возбраняется.
В первые дни совместной работы мы с Анной обсуждали каждую съемку, прорабатывали все детали, обдумывали концепцию. Она подбрасывала мне идею, а я спрашивала: «И как, по-твоему, мне стоит к ней подойти?» Фэшн-история на тему «Алисы в Стране чудес» с Энни Лейбовиц была задумана под Рождество. На этот раз все складывалось по-другому. Анна увидела знаменитый мюзикл «Мэри Поппинс» на лондонской сцене, влюбилась в него и по возвращении в Нью-Йорк загорелась идеей сделать сезонную фотосессию по мотивам этой детской сказки. Но когда я взялась за работу, мне пришло в голову, что Мэри Поппинс все время в черном. Анну это, конечно, не устроит. Поэтому я предложила:
– Почему бы нам не сделать «Алису в Стране чудес» вместо «Мэри Поппинс»? Может получиться не менее забавно. Я бы попросила дизайнеров придумать все платья в голубых тонах, как на иллюстрациях в книге.
Анна взяла ночь на раздумье и утром объявила:
– Да. Мы будем делать «Алису», а дизайнеры предстанут в образе персонажей книги.
И это была самая блестящая идея. Получившиеся в итоге фотографии, поразительно похожие на оригинальные иллюстрации Тенниела[44], до сих пор остаются моими любимыми.
Когда я начала снимать с Энни Лейбовиц, у меня уже было достаточно опыта, и мы сделали много интересных работ. До прихода в Vogue Энни много лет сотрудничала исключительно с Vanity Fair. Первые же наши совместные работы – особенно групповая съемка моделей в одежде от Comme des Garçons, которые будто шли по воде, – получились более чем удачно.
Энни проделывала огромную исследовательскую работу, выстраивая каждый образ, оттачивая его до совершенства и не упуская ни одной детали. Однако чем более уверенно она чувствовала себя в моде – тяготея к винтажу или любой одежде, которая выглядит мятой, поношенной и замызганной, – тем громче она высказывала свое недовольство коллекциями, которые отбирала я. Мне даже стало некомфортно с ней работать. У нас случались очень жаркие споры, правда, в финале она всякий раз говорила:
– Ты единственная, кто по-настоящему разбирается в моде. Ты лучший в мире модный редактор.
И снова наступало хрупкое перемирие. До следующей стычки.
