Джон Литтл - Брюс Ли. Путь воина
Понятие концентрации в кунг-фу не несет в себе общепринятый смысл ограничения внимания рамками одного чувственного объекта, это просто спокойное осознание всего, что происходит здесь и сейчас. Такого рода концентрацию можно наблюдать у публики во время футбольного матча: она не сосредоточивает внимание на одном отдельном игроке, который владеет мячом, а держит в поле зрения все поле. Таким же образом ум мастера кунг-фу сосредоточен не на одной какой-то части противника. Это особенно важно, когда имеешь дело с несколькими противниками.
В итоге Ли реагирует — мгновенно, как эхо — на звук, на любое движение или атаку, которую предпринимают его противники. Иначе говоря, поскольку он в состоянии во время сражения сохранять отстраненность ума, он способен одолеть врага.
Другой урок, который можно извлечь из этого фильма, — «искусство умирать», отрешенность от страха смерти — или, точнее говоря, от страха потерять власть над жизнью. В кульминации фильма, после того как Ли обнаруживает, что все его родные были жестоко убиты, он в оцепенении бредет к берегу протекающей неподалеку реки, чтобы посидеть, размышляя о своей жизни и о том, что с ней стало. Внезапно он вскакивает на ноги и бросает все свои вещи — символически избавляется от последнего, что связывает его «этим миром» — в реку, таким образом окончательно отрешая себя от мирских забот.
Он умер для страха личной потери, в том числе страха потери жизни, поскольку он теперь принял тот факт, что он действительно стал мертвецом — а мертвецам нечего терять. Ли, таким образом, способен идти дальше, не обремененный больше заботами, не сдерживаемый самим собой. Он постиг искусство умирать. Приведем слова Ли из телесериала «Лонг-стрит»: «Принять поражение — научиться умирать — значит освободиться от этого».
Когда герой Ли это принимает, он освобождается и заново рождается со знанием, что он больше не бессильное, оторванное от всего судно, дрейфующее во вселенском океане, но, по сути, одно целое со всем процессом развития. Как писал сэр Эдвин Арнольд, «отказываясь от самости, Вселенная взращивает “я”».
«Китайские контакты» (1971 г.)В этом фильме Ли преподает несколько уроков рукопашного боя, а также делает ряд заявлений на тему расизма и нравственных ценностей. Тема расизма вступает в действие во время попытки Ли войти в позорный парк «Шанхай», где действительно на рубеже веков повесили табличку с надписью «Собаки и китайцы не допускаются». Ли, который всегда был убежден, что «под этим небом живет только одна семья», пытается войти в парк. Когда ему не дают это сделать и затем оскорбляют, он предпринимает соответствующие действия, показывая тем самым, что человеческие существа не должны выказывать терпимость в ответ на нетерпимость. Иными словами, попытка низвести другие расы до положения неразумных существ может в дальнейшем дорого обойтись.
В фильме также раскрывается, как личность, свободная для самовыражения, может восторжествовать над системой убеждений, представленных здесь двумя стилями — японским каратэ и русской борьбой. Убеждение, присущее большинству стилей, что практикующие именно это искусство непобедимы благодаря национальному происхождению или идеологии представляется в фильме как безосновательное. Ли делает упор на то, что успех в единоборствах зависит от самой личности человека и — что еще более важно — от силы воли этой личности. Как он сам однажды сказал репортеру из Тайваня,
…вы должны обладать абсолютной решимостью. Худший противник, который может вам встретиться, это тот, чья цель стала навязчивой идеей. Например, если человек решил откусить вам нос, независимо от того, что с ним произойдет в процессе осуществления этого, у него есть все шансы добиться в этом успеха. Он может быть тоже жестоко избит, но это не остановит его на пути к поставленной цели. Вот это настоящий боец.
В этом фильме и в определенной степени во всех его фильмах Ли учит конфуцианскому идеалу воздаяния добром за добро и справедливостью — за зло. Отнять человеческую жизнь — нравственно дурной поступок, не важно, каким бы справедливым ни показалось такое преступление. Это еще одна тема, которую Ли включил в свои фильмы. По сути, в одной из сцен, которую придумал Ли, но которая так и не появилась в его последнем фильме «Выход Дракона», его герой произносит следующие слова: «Мастер боевых искусств должен нести ответственность за самого себя и встречаться лицом к лицу с последствиями своих поступков».
В фильме «Китайские контакты» Брюс Ли вершит суд над японскими воинами — мастерами боевых искусств, которые постоянно унижали и убивали его соотечественников. Однако вместе с актом правосудия приходит осознание того факта, что этот процесс требует отнять другие жизни, то есть совершить нравственно дурное деяние. Герой Ли, Чен-чен, осознает это и достойно принимает наказание (в конце фильма он без страха смотрит на взвод солдат, который должен расстрелять его). Ли в интервью с тайваньским репортером следующим образом комментировал этот эпизод фильма:
Я не верю в поддержку насилия. Я думаю, это пагубное дело — поддерживать насилие… Не считаю, что следует использовать насилие и агрессию в качестве сюжета для фильмов. Прославление насилия — это плохо. Вот почему я настаивал на том, что Чен-чен, герой, которого я играл в фильме «Кулаки ярости» (в Северной Америке он шел под названием «Китайские контакты»), должен умереть. Он убил много людей и должен за это заплатить.
Однако Ли также учил в этом фильме, что человек никогда не должен идти против сути ли, отдавая кому бы то ни было выражение своей подлинной природы или развитие, даже если плата за такое естественное развитие духа — смерть. Брюс Ли обсуждал нравственную сторону этого аспекта со своим другом и старшим учеником Дэниелом Ли в телефонном разговоре в 1971 г.
Смертельный прыжок Ли из фильма «Китайские контакты», снятый киностудией «Голден Харвест»: весьма достойный конец фильма «в китайском стиле»БРЮС ЛИ: В конце [фильма] я умираю под пулями. Но это заслуженная смерть, потом. у что она означает, понимаешь, (оправдание) школы Чинг By, китайцев и всего этого. Я выхожу и говорю: «Черт тебя побери, приятель. Вот я!» Бум! Я прыгаю, делаю прыжок в воздух, кадр останавливают, и затем ба-ба-ба-банг! Как в конце фильма «Батч Кэссиди и Санданс Кид», кроме того, что кадр останавливают, когда я в воздухе, понимаешь.
ДЭНИЕЛ ЛИ: Очень достойный конец.
БРЮС ЛИ: Именно — ну, конечно, в китайском стиле.
