Генрих Шумахер - Любовь и жизнь леди Гамильтон
Он прочел его и удивленно воскликнул:
— Какое легкомыслие! Он сдался вам безоговорочно, со связанными руками. Теперь мне понятно, что вы не боитесь его. Он ваш безо всяких условий.
Неужели он и впрямь так думает о ней? Ей стало страшно.
— Что вы хотите этим сказать? Не думаете же вы, что я и теперь могу стать его женой?
— А почему бы и нет?
— После того, что было между нами?
— А что между нами было? Что произошло? Ничего! Ровно ничего!
Она взглянула на него печально:
— Да, правда! Я могла бы уйти отсюда, и мир не мог бы ни в чем упрекнуть меня. Но я сама… Когда сэр Гарри предложил мне свою руку, я ответила ему, что я свободна, ни с кем не связана. И я не лгала. Я сама так думала. Но теперь, когда я разобралась в своем чувстве я была бы дурной, самой дурной женщиной.
Она закрыла лицо руками и тихо всхлипывала. Он взволнованно заходил по комнате. Казалось, он что-то обдумывал. Потом подошел к ней, отвел от ее лица руки, молча, долгим испытующим взглядом посмотрел ей в глаза.
— Будем разумны, Эмили! — Он сказал это спокойно и повел ее к софе, на которую усадил ее, сев рядом с ней. — Прежде всего я должен сказать вам одно: я не смогу жениться на вас. Никогда! Слышите? Никогда!
Испуганная резкостью его тона, она подняла на него глаза. Потом улыбнулась про себя, робкой рукой ласково погладила его руку:
— Если мне будет позволено хоть немного любить вас…
— Да, но… как вы себе это представляете? Я беден. Я едва ли смогу предложить вам самое необходимое. Ни красивых платьев, ни экипажа, ни драгоценностей, ни роскошных праздников…
И опять улыбнулась она. Той же задумчивой улыбкой.
— Если мне только можно было бы остаться у вас…
— И потом… я люблю науки, я не могу отказаться от своих занятий. Если вы будете рядом со мной, безучастная к тому, что волнует меня, без внутреннего контакта со мной. Вы в этом не виноваты, Эмили, но тем не менее это факт: вы не слишком много учились. Вам было бы очень трудно понять меня, следовать за мной! А ваш характер… Мне кажется, вы страстны, порывисты, вспыльчивы. Если вы такой бы и остались, — вы постоянно причиняли бы мне хлопоты, я никогда не был бы совершенно спокоен за себя. А я должен быть уверен в вас, вам пришлось бы работать над собой, Эмили, работать непрестанно!
Он поднял ее опущенное лицо и испытующе поглядел на нее. В глазах ее стояли слезы. Как же она не поняла его. Она дурно подумала о нем. А он был так добр! Ах, как добр!
— Делайте со мной что угодно, что вам только угодно.
Она робко прильнула к нему. Мечтательно смотрела на него. Теперь он возьмет ее в свои объятия… и будет целовать ее, как раньше…
Он склонился над ней. Его губы приблизились к ее губам. Но вдруг он встал.
— Итак, договорились, Эмили? Тогда… Простите, но… уже поздно. Слуга будет ждать вас…
Она испуганно вздрогнула.
— Мне нужно… вернуться туда? Это невозможно! Вы не можете требовать этого?
Он нетерпеливо свел брови:
— Как вы сразу же взрываетесь! Вам нельзя остаться здесь! Я ведь уже говорил, что мне нужно быть осторожным!
Она возбужденно заходила по комнате. Ей казалось немыслимым еще раз встретить испытующий взгляд Смита. Но только она собралась что-то сказать, как Гревилл прервал ее.
Крепко схватив ее за руку, он заставил Эмму остановиться. И очень коротко и жестко он объяснил ей, как он представляет себе их ближайшее будущее. Пусть поездка Эммы в Хадн состоится, как и была задумана. Оттуда она отошлет сэру Фезерстонхафу его обязательство, и попросит его освободить ее от данного слова. Хоть она и не давала ему связывающего ее письменного обязательства, но все-таки у нее есть моральный долг перед ним. И пока она не освободится от него, нельзя и думать о жизни с другим человеком. Гревилл, по крайней мере, не из тех людей, которые могут протянуть руку к чужой собственности. Она вправе выбрать сама, какую причину разрыва ей указать. Только, разумеется, не упоминать Гревилла. В любом случае необходимо избежать скандала. Поэтому ей нужно пока остаться в Хадне и снова принять свое прежнее имя. Служащий департамента иностранных дел, потомок Варвика, родственник Гамильтона не мажет взять возлюбленную из Храма здоровья доктора Грэхема. И только когда все забудется, ей можно будет вернуться в Лондон. Гревилл известит ее, когда придет время. В изменчивом вихре огромного города все быстро забывается, поэтому изгнание будет недолгим. Но оно не должно нарушаться. Эмме следует прервать связи со всеми прежними друзьями. Даже с Ромни. И ни от кого она не должна брать денег. Гревилл не даст ей умереть с голоду.
Его короткие фразы падали на нее, как удары молота. Оглушенная, она не сводила с него глаз, не в силах сказать хоть слово. Но когда он замолчал, вся ее гордость восстала против него. Она поспешно высвободила руку:
— В Хадн? Где ребенок? Где всем известен твой позор? Да если бы я явилась туда невестой сэра Гарри — за это мне все было бы прощено! Но жить среди этих людей отверженной, в тягость матери… Если вы требуете от меня этого, то вы жестоки, бесчеловечно жестоки! Вам безразлично, во что я превращусь! Вы меня не любите! Я вижу! Вы не любите меня!
— И все же я требую этого! Именно потому, что я люблю вас. Я хочу этого, Эмили! Слышите? Я хочу этого! — Он подошел к ней широкими, уверенными шагами. Его глаза сверкали из-под густых бровей, как сталь, от которой летят искры. Они властно вонзались в ее глаза. Ей хотелось отвести взгляд, но она была не в силах сделать это. Ей пришлось выдержать этот взгляд повелителя и подчиниться ему.
Они стояли друг против друга. И вдруг она почувствовала страшную слабость. Сейчас она упадет… Она тихо всхлипнула, схватилась руками за пустоту…
Но он был уже здесь и держал ее в своих объятиях:
— Ты сделаешь это, Эмили? — спросил он, мягко улыбаясь, склонившись над ней. — Ты сделаешь это?
Как нежен стал его голос! Какими алыми были его губы! Все в ней стихло, подчинилось.
— Я сделаю это, Чарльз, я сделаю это…
— И вернешься не раньше, чем я позову тебя?
— И вернусь не раньше, чем ты позовешь меня…
Он кивнул, удовлетворенный.
— Спасибо тебе, Эмили! А теперь — можешь поцеловать меня!
Какой он был сильный! И как сладко было подчиниться ему…
* * *Из Хадна она отослала сэру Гарри документ. Написала ему, что приняла его предложение так как ее соблазнила мысль о блестящем будущем с ним рядом. Но теперь она разобралась в своих чувствах. Она ценит его как мужчину и друга, но не испытывает к нему любви настолько сильной, чтобы стать его женой. Она просит его освободить ее от данного ею слова и не сердиться на нее. Она очень надеется получить от него пару строк и узнать, что он простил ее и согласен с ней. Она будет вспоминать о нем всегда с благодарностью и дружеской симпатией.
