Джеффри Клюгер - «АПОЛЛОН-13»
Пока Лоувелл занимался стабилизацией положения корабля, а Лусма пытался сохранить самообладание, Джерри Бостик, Чак Дейтерих и другие операторы терминалов ВОЗВРАТ, ДИНАМИКА, НАВИГАЦИЯ, не занятые текущей работой, продолжали разработку процедуры запуска для возврата экипажа на Землю. Полетные планы и наземных служб и астронавтов предусматривали набор готовых сценариев возврата, известных как «блоки данных для маневра», которые содержали необходимые координаты корабля, положения дросселя и другую информацию для самых вероятных ситуаций возврата экипажа. Было несколько блоков данных для «прямых возвратов», «блоки данных» для различных возвратов «ПК+2», блоки данных для возврата, при котором корабль остается на траектории свободного возврата и требуется легкий толчок для выхода на прямую. Все эти планы предусматривали наличие работоспособного командного модуля, работоспособного сервисного модуля и ЛЭМа, который в самом лучшем случае рассматривался, как рабочий придаток. Просматривая свой блок данных, Бостик и Дейтерих не ожидали обнаружить готовый сценарий возврата, удовлетворявший текущей ситуации. Они его и не нашли.
Работая совместно со своими командами поддержки, операторы могли рассчитать координаты для так называемого «запуска ПРС в пристыкованном состоянии» – запуска посадочной реактивной системы с пристыкованным командно-сервисным модулем, который планировался, но никогда не испытывался. Этот маневр был беспрецедентным, но, как говорили Бостик и Дейтерих, относительно простым. На расстоянии четверти миллиона миль в космосе поправка к траектории заключалась в легком толчке двигателя, что позволяло нацелить корабль на 40 тысяч миль ближе к Земле. При громадной протяженности межпланетного пространства, которое отделяло корабль от дома, изменение ориентации всего в доли градуса в начале путешествия вызывало отклонение в тысячи миль на другом конце пути. Сейчас «Одиссей» и «Водолей» летели на скорости 3000 миль в час или 1340 м/сек. Для поправки к траектории, которую разработали Бостик, Дейтерих с остальными специалистами, требовалось ускорить корабли всего на 5 метров в секунду, чтобы не пролететь мимо Земли, а безопасно спланировать в океан.
Операторы были уверены в возможности выполнения этого маневра, и они, как и Крафт, знали, что вскоре придется попытаться. Чем позже они произведут запуск двигателя для возврата к Земле, тем дольше придется ему работать. Но прежде, чем пытаться запускать двигатель, они обязаны доложить об этой идее Ланни. Прежде, чем Ланни согласится, он сообщит Кранцу и Крафту. Операторы, не находившиеся на дежурстве, подталкивали друг друга, чтобы кто-нибудь решился на доклад начальству.
– ПОЛЕТ-КОНТРОЛЬ, это ДИНАМИКА, – сказал Билл Бун, офицер полетной динамики из команды Ланни.
– Слушаю, – ответил Ланни.
– Разрешите доложить вам то, чем мы сейчас занимаемся. Мы рассчитываем маневр, который, по нашему мнению, переведет корабль на свободный возврат.
– М-м-м, – произнес Ланни уклончиво.
– Наши команды поддержки сейчас готовят все параметры, и через десять минут я получу готовый маневр, который мы сможем выполнить на отметке 61:30 полетного времени.
Ланни посмотрел на стену, где часы показывали полетное время. Полет продолжался 59 часов 23 минуты, примерно три с половиной часа после аварии.
– И это будет свободный возврат? – спросил Ланни.
– Так точно, – заверил его Бун, – Это будет запуск с коррекцией на 5 метров в секунду. Вы можете использовать это значение.
Ланни ничего не сказал. Бун с нетерпением ожидал, а на директорском терминале зеленая лампочка офицера навигации переключилась на желтый цвет, вызывая на переговоры.
– ПОЛЕТ-КОНТРОЛЬ, это НАВИГАЦИЯ, – сказал Гэри Реник.
– Слушаю, НАВИГАЦИЯ.
– Мы только что получили хорошие данные для ориентации и навигации, – сказал Реник, – и у нас, возможно, получится удачный запуск двигателя, который переведет нас на свободный возврат.
– Принято.
Ланни снова замолчал на линии внутренней связи. Он все еще не знал деталей предстоящего запуска двигателя, но он знал, что это ему и не надо. Он понимал, что это было работой ребят из службы навигации – знать всю специфику любого маневра, и если они сказали, что у них есть все данные для запуска, то, возможно, это так. Его работа заключалась просто в том, чтобы дать им добро на попытку.
Однако во время экспедиции, подобной этой, Ланни, несмотря на его директорское всемогущество, не мог дать добро без консультаций. Убрав микрофон от лица, он повернулся в проход позади своего кресла, где за последние десять минут собралась небольшая группа. Помимо Кранца и Крафта здесь были директор Космического Центра Гилруф, директор космических экспедиций Джордж Лоу и руководитель отряда астронавтов Дик Слэйтон. Пятеро мужчин разговаривали друг с другом, а когда Ланни повернулся к ним, вдруг быстро приблизились и, оживленно беседуя, встали вокруг него тесным кругом. По всей комнате полетные операторы с напряжением вслушивались в свои наушники, но ни слова не было слышно из этого совещания, продолжавшегося в проходе. Они вытягивали шеи, чтобы рассмотреть, но вид шестерых мужчин давал не больше информации, чем молчание на линии. Через несколько минут Ланни вызывал по внутренней связи:
– ДИНАМИКА, это ПОЛЕТ-КОНТРОЛЬ.
– Слушаю, ПОЛЕТ-КОНТРОЛЬ, – откликнулся Бун.
– Ответьте, сколько времени займет выполнение того маневра свободного возврата? Можно его произвести в 61 вместо 61:30?
– О, я понял, – сказал Бун, – Я могу. Остается вопрос в выборе курса.
Ланни повернулся кругом. И снова на несколько минут воцарилось молчание на линии и оживленная беседа позади терминала. Наконец, руководитель полета вернулся на связь.
– Господа, – произнес Ланни на весь зал, – Мы собираемся выполнить маневр выхода на свободный возврат с коррекцией 5 метров в секунду на отметке 61 час. Первым делом, мы хотим вернуться на свободный возврат, а потом выполнить «ПК+2». ДИНАМИКА, немедленно предоставьте данные для отметки 61 час и еще два запасных варианта с шагом 15 минут после нее на случай, если у нас не получится первый.
– Принято, – сказал ДИНАМИКА.
– ОРИЕНТАЦИЯ, сообщите мне курсы для всех вариантов.
– Принято, – ответил ОРИЕНТАЦИЯ.
– УПРАВЛЕНИЕ, рассчитайте контрольные точки этих маневров.
– Принято.
– И, КЭПКОМ, – сказал Ланни, – Почему вы не информируете экипаж о предстоящем маневре?
Сидя во втором ряду терминалов, Лусма потянулся к переключателю, чтобы донести эту информацию – или, лучше сказать, новости – до экипажа, но, прежде чем он успел начать, в его наушниках вдруг раздались слова из корабля. В течение последних нескольких минут индикаторы ориентации на терминале офицера УПРАВЛЕНИЯ показывали, что Лоувелл все еще манипулирует стабилизаторами так и сяк, пытаясь получить управление над кораблем. Судя по каналу связи, казалось, что командир делает свою работу в полной тишине, поскольку за это время не поступало никаких сообщений с «Водолея». Однако Лусма знал, что это не так.
