Джеффри Клюгер - «АПОЛЛОН-13»
В прошлом, когда Крису Крафту приходила в голову какая-нибудь идея, она неизменно воплощалась в жизнь. Теперь же все было по-другому. Всем руководил Джин Кранц, который был «capo di tutti capi» зала управления (ПРИМ.ПЕРЕВ. – мафиозный жаргон «босс из боссов» – итальянский язык). Если Крис Крафт хотел что-нибудь сделать, он мог лишь предложить это Кранцу, но не приказать. Стоя в проходе позади директорского терминала, Крис Крафт собирался уже остановить расхаживающего Кранца и обсудить идею двухэтапного запуска двигателя, когда Кранц вдруг повернулся к нему сам:
– Крис, – сказал он, – Я совершенно уверен, что нельзя полагаться на двигатель сервисного модуля.
– Я тоже, Джин, – согласился Крафт.
– Я не уверен, что мы сможем его запустить, даже если захотим.
– И я тоже.
– Несмотря ни на что, мы должны облететь Луну.
– Согласен, – сказал Крафт, – Когда ты собираешься выполнить запуск?
– Я не собираюсь ждать завтрашнего вечера, – ответил Кранц, – Как насчет быстрого запуска, чтобы уже сейчас выйти на траекторию свободного возврата, покончив с этой проблемой, а потом подумать, можно ли завтра увеличить скорость в точке «ПК+2»?
Крафт кивнул.
– Джин, – сказал он после значительной паузы, – Мне кажется, что это прекрасная идея.
На два ряда вниз, позади своего терминала стоял Чак Дейтерих, офицер по обратному запуску, или ВОЗВРАТ, и Джерри Бостик, офицер полетной динамики, или ДИНАМИКА, которые оба были не на дежурстве. Они не могли слышать разговора Крафта с Кранцем, но не хуже своих начальников знали возможные варианты. Хотя окончательное решение о возврате корабля на Землю принимали Крафт, Кранц и Ланни, но именно Дейтериху, Бостику и другим специалистам полетной динамики предстояло разработать конкретный план осуществления этой идеи. У поста ДИНАМИКА Бостик убрал микрофон подальше от своего лица и наклонился к Дейтериху.
– Чак, – произнес он тихо, – Как же мы будем это делать?
– Джерри, ответил Дейтерих, – Я не знаю.
– Я полагаю, что двигатель «Одиссея» можно исключить из рассмотрения.
– Абсолютно верно.
– Я полагаю, что мы собираемся облететь Луну.
– Абсолютно верно.
– И я полагаю, что надо выйти на траекторию свободного возврата как можно быстрее.
– Определенно.
Через некоторое время Бостик сказал:
– Тогда я предлагаю немедленно приступить к решению этих проблем.
За четверть миллиона миль отсюда, в кабине «Водолея» теснились те люди, над спасением которых работали Бостик и Дейтерих. Но сейчас их беспокоили более прозаичные проблемы, чем запуск двигателя. Переселившись в двухместный ЛЭМ вместе со своими двумя членами команды, Лоувелл получил шанс лично оценить, в каких обстоятельствах они оказались. То, что он увидел, ему не понравилось. Командир стоял на своем месте слева кабины, втиснувшись между переборкой и выступающей полкой для ручного пульта ориентации корабля. Хэйз зажался между правым бортом и дублирующим пультом ориентации. Суиджерт был чуть сзади и между обоими пилотами, неудобно взгромоздившись на выпуклость в полу, скрывавшую внутренности взлетного двигателя. Когда Лоувелл слишком сильно смещался вправо, он толкал Суиджерта, который, в свою очередь, толкал Хэйза. Когда Хэйз слишком сильно перемещался влево, все толкали друг друга в обратном направлении.
Благодаря трем теплым телам астронавтов и неважно работающим системам жизнеобеспечения первоначально холодный воздух «Водолея» начал нагреваться, но это продолжалось недолго. Отключение питания командного модуля привело к падению температуры. Когда Лоувелл просматривал индикаторы перед тем, как покинуть «Одиссей», температура в его кабине была 14 градусов и продолжала падать. Теперь же там стало еще холоднее. А так как люк между модулями оставался открытым, то благодаря широкому туннелю стала снижаться и температура в ЛЭМе. От дыхания троих астронавтов иллюминаторы и стены покрылись конденсатом.
– Нелегко управлять этой штуковиной, когда даже не можешь выглянуть в окно, – произнес Лоувелл, не обращаясь ни к кому в особенности, посмотрев на запотевший треугольный иллюминатор перед ним.
– Мы их протрем, – сказал Хэйз.
– Мы должны содержать их чистыми. Чем холоднее становится, тем они больше запотевают.
– Ты ничего не видишь снаружи? – спросил Хэйз.
Лоувелл протер маленькое пятно и посмотрел сквозь него. Вид из «Водолея» мало отличался от вида из «Одиссея»: все заволокло облако кристаллов кислорода и частиц от взрыва, потрясшего корабль. В данный момент Лоувелл осматривал эту грязь.
– Только то же самое облако мусора, что мы видели и раньше, – сказал он.
– Тогда у нас нет желания протирать окна, не так ли? – серьезно сказал Хэйз.
– Ты знаешь, – сказал Лоувелл, повернувшись к Суиджерту, – Если здесь становится холоднее, то в «Одиссее» все замерзает. Может нам стоит перенести оттуда еду и воду, пока не слишком поздно?
– Ты хочешь, чтобы я это сделал? – спросил Суиджерт.
– Я буду тебе очень признателен. Наполни как можно больше емкостей из бака с питьевой водой и собери несколько пакетов с едой.
– Я пошел, – сказал Суиджерт.
Стоя на крышке двигателя, пилот командного модуля слегка присел, а потом быстро выпрямился, прыгнув в туннель, ведущий в его корабль. Приблизившись к нижнему отсеку для оборудования, расположенному у подножия кресел, он остановился у продовольственного отделения, отодвинул крышку и заглянул внутрь. Рационы для десятидневной лунной экспедиции были весьма обильны, если не сказать больше. Кладовая «Одиссея» была забита под завязку. Здесь были индейка в соусе, спагетти с мясной подливкой, куриный суп, куриный салат, гороховый суп, салат из тунца, яичница, кукурузные хлопья, сэндвичи, плитки шоколада, персики, груши, абрикосы, квадратики копченой свиной грудинки, пирожки с сосисками, апельсиновый сок, тосты с корицей, шоколадные пирожные с орехами, и т. д. Каждый пакет был закрыт застежкой на липучках и для каждого члена команды имел свой цвет. Командирские пакеты были красными, пилота командного модуля – белые, а пилота ЛЭМа – синие.
Суиджерт собрал несколько пачек пакетов и оставил их парить в воздухе рядом с собой. Повернувшись к баку с питьевой водой, он взял несколько емкостей для воды и начал их наполнять из наконечника гибкого пластикового шланга. Однако он промахнулся мимо первой же емкости, и похожая на ртуть капля воды приземлилась около тряпичных ботинок Суиджерта.
– Проклятье! – громко произнес Суиджерт.
– Что случилось? – вызвал Хэйз.
– Ничего. Я только что промочил ноги.
– Они высохнут, – сказал Хэйз.
