Илья Пешкин - Аносов
Мухамед-Али прислал двух инженеров — Али-Могамеда и Дашури. Они прибыли на Урал, работали на Миасских промыслах, где и познакомились с аносовской золотопромывальной машиной. Сопровождал их Егор Петрович Ковалевский, который был тогда инспектором главного начальника заводов хребта Уральского.
В ответ на повторные ходатайства Мухамеда-Али русское правительство через несколько лет все же отправило экспедицию в Египет. Ее возглавлял тот же Ковалевский, бывший одно время помощником начальника Златоустовского горного округа. С Ковалевским был командирован мастерштейгер Бородин и известный нам золотопромывальщик Фомин. От Русского географического общества в экспедиции участвовал ботаник Ценковский. В разных странах стали строить золотопромывальные машины аносовского типа. Только в России о них вспомнили спустя шесть-семь лет.
А между тем Аносов был занят поисками новых месторождений золота. Он решил разработать ложе реки Ташкатурган, по берегам которой расположены были Царевоалександровская и Царевониколаевская россыпи. Дно этой речки на значительном расстоянии было уже вынуто и промыто, нетронутым оставался лишь участок, занятый самой промывальной фабрикой. Аносов приказал ее разобрать, так как центр добычи зо лота передвинулся и фабрику надо было перенести на новое место.
Всеми работами ведал инженер-поручик Шуман, но и Аносов обещал приехать туда.
Дойдя до фундамента фабрики, золотоискатели встретили необыкновенно богатое золотом гнездо: из 1 пуда песка получилось до 70 золотников. Однако гнездо было небольшим: шириной около 12 вершков, толщиной не более 2–2,5 вершка.
Об этом Шуман известил Аносова, и тот хотел было немедленно выехать на место. Погода, однако, была такая ненастная, что добраться до Миасса не было никакой возможности.
Павел Петрович сидел в своей гостиной, рассматривал свежие петербургские журналы, вся семья его была в сборе. Старшему сыну Александру уже минуло 10 лет. Услышав, что отец собирается ехать в Миасс, мальчик стал просить, чтобы и его взяли с собой.
— Видишь, сам не могу выехать! — с досадой говорил Павел Петрович. — Установится погода, тогда и поедем. Пора привыкать тебе к горному делу. Хочешь горняком стать?
— Обязательно, буду золото искать.
В это время вошел слуга и доложил, что из Миасса прибыл вестовой со срочным пакетом.
— Как из Миасса? — взволновался Аносов. — Как же он добрался? Немедленно зовите сюда.
Вестовой стоял уже в дверях. Аносов взял из его рук пакет за сургучными печатями.
— От инженер-поручика Шумана.
Аносов вскрыл пакет и прочел наспех написанный рапорт. В нем сообщалось, что утром 26 октября 1842 года под самым углом золотопромывальной фабрики, в 17 саженях от плотины рудничного пруда, на глубине в 4,5 аршина от земной поверхности, на плотном диорите[34] найден огромнейший самородок. Он весь был покрыт глиной, которую стали обколачивать молотком, но обколотить ее не удалось и, вероятно, придется варить в щелоке. По взвешивании в самородке оказалось свыше 2 пудов 10 фунтов. Надо полагать, сообщал Шуман, что глины на нем осталось еще до 2–3 фунтов.
Пока Аносов читал рапорт, в гостиной стояла тишина. Все поняли, что случилось что-то очень важное. Аносов побледнел, с минуту молчал,, потом спросил:
— Как же ты-то добрался?
— Поручик Шуман приказал выехать нам четверым. Ехали по двое с факелами. И рапорта два послал, на всякий случай, если один пропадет. Мы и добрались.
— Стало быть, можно проехать?
— Никак нет, ваше превосходительство.
К Аносову подошла жена. Она положила ему руку на плечо и мягко спросила:
— Что случилось, Павел? Ты так расстроен…
Тут только он опомнился:
— Ты меня прости, дорогая. Я забылся и не сказал вам о важном событии. Найден самородок весом поболе двух пудов. Насколько я осведомлен, это первый такой самородок в мире.
Второй рапорт доставили только к утру. На следующий день погода улучшилась, и Аносов смог выехать в Миасс.
Самородок выварили в щелоке, вытерли медной проволочной щеткой. Веса в нем оказалось 2 пуда 7 фунтов 92 золотника.
Это действительно был самый крупный самородок золота в мире. Он имел форму прямоугольного треугольника. Длина его боков составляла 15, 13 и 10 дюймов86. Поверхность слитка была неровной, небольшие отростки сохранили следы кристаллической формы. Из посторонних тел в слитке видны были следы кварца и титанистого железа. Общее сложение слитка было сливным, плотным. На нем незаметно было ни швов, ни трещин.
На другой день слиток доставили в Златоуст на склад золота. Впереди запряженной тройкой повозки, на которой стоял ящик со слитком, шел взвод казаков с длинными пиками. Они удаляли с дороги всех встречных. За казаками следовал конвой солдат с заряженными ружьями и штыками наголо. За повозкой — снова конвой. Шествие замыкал взвод казаков.
Так обычно транспортировалось золото в Златоуст, в горный округ. Отсюда оно два раза в год отправлялось в Екатеринбург, а затем — в Петербург.
Аносов приказал снять точную модель со слитка-гиганта и оставить ее в заводском музее.
Когда Глинка узнал о миасской находке, он был крайне раздосадован:
— Везет же ему!
Но добыча золота совсем не случайно так возросла с тех пор, как Аносов стал начальником горного округа. И это несмотря на то, что самые богатые пески из Царевониколаевской и Царевоалександровской россыпей были сняты еще тогда, когда округ возглавляли Татаринов и Ахте. Аносову оставалось только дорабатывать эти россыпи. Он нашел Андреевскую россыпь, а потом, когда и она иссякла, обнаружил еще более богатые россыпи.
Аносов умел искать и находить золото, умел и добывать его из песков. Из таких же песков, из которых его соседи получали 25–30 долей на 100 пудов, он ухитрялся извлекать много больше.
В бытность Аносова начальником горного округа Миасские золотые промыслы заняли ведущее положение на Урале и во всей России. А за все время управления Аносовым Златоустовским округом промыслы дали 790 пудов 20 фунтов чистого золота — в среднем по 50 пудов ежегодно.
XIII. МЕЧИ И КОСЫ
В Дамаске (Сирия) существовала большая мастерская холодного оружия. Построена она была в самом необычном месте — вблизи ущелья, между двумя высокими горами. В самом ущелье возвели две стены около 15 футов (примерно 4 метра) высотой и около 33 — длиной, составлявшие между собой как бы острый угол. На стыке стен было окно 3 футов шириной и 4 — высотой. Стены имели направление к северу.
Сооружение это было предназначено для закалки холодного оружия. Закалка производилась в дни, когда дул сильный северный ветер. Нагретые докрасна клинки клали в окно между стенами, где они быстро и остывали. Путешественники, которым приводилось бывать в Дамаске, утверждали, что скорость ветра в окне была такой большой, что всадник на самом резвом коне, если бы он захотел проскочить через ущелье, был бы опрокинут.
