Елена Лелина - Павел I без ретуши
Российский самодержец
Из «Записок» Федора Николаевича Голицына:
Государь император Павел, при восшествии своем на престол, питая издавна в сердце своем чувствительные неудовольствия, хотя ознаменовал начало своего царствования знаками щедрости, но имея от природы большую в свойствах горячность, начал поступать нередко с несовместною с проступками суровостию. Сей быстрый переход из кроткого и милосердого в столь строгое правление привел Россиян в ужас и негодование. Для меня непонятно сделалось, отчего государь возымел к своему народу такую недоверчивость. В России пред его восшествием все было спокойно; хотя большая часть Европы от французского переворота восколебалась, у нас неприметно было никакой наклонности к переменам. Государыня [Екатерина II] спокойно царствовала, не страшилась якобинцев и их пагубоносных правил. Приписывают, однакож, бедственной судьбе, постигшей Людовика XVI[65] и его семейство, строгие поступки государя с его подданными. Мне рассказывали, что он, рассуждая о сих несчастиях, еще будучи великим князем, относил все сие к слабости в правлении короля французского… Вторая причина — ненависть ко всему, что учреждено было императрицей, подавшая случай к большим и напрасным переменениям.
Из воспоминаний Федора Гавриловича Головкина:
Первое выступление его в делах внутренней администрации… повело за собою поступки, доказавшие такое невежество, что трудно понять, как тогда могло найтись столько людей, восхвалявших этого государя как великого праведника. […]
Между прочим, он издал указ, от которого его ненависть к покойной императрице ожидала большого успеха, но который только вызвал всеобщее удивление, а именно: он разрешил приносить жалобы на прошлое и обращаться, с полным доверием, к ступеням трона с претензиями, прекращенными при предшествующем царствовании, — но никто не являлся, и принятые меры тоже не привели никого в комиссию, учрежденную для рассмотрения таких претензий. Несколько дней спустя выскочки, из которых состоял Тайный совет, желая нанести чувствительный удар дворянству, коим они уже начинали пугать государя, убедили его издать указ, предоставляющий крепостным право возбуждать жалобы против своих господ. Огонь не действует быстрее. Возмущение в Новгородской и Тверской губерниях так разрослось, что надо было поспешить отправкою туда князя Репнина с шеститысячным отрядом, чтобы обуздать восставших…
Из «Записок» Николая Александровича Саблукова:
Упомянув о предосудительной и смешной стороне тогдашней правительственной системы, необходимо, однако, указать и на некоторые похвальные меры, принятые для благоденствия народа. Спустя несколько дней после вступления Павла на престол во дворце [Зимнем] было устроено обширное окно, в которое всякий имел право опустить свое прошение на имя императора. Оно помещалось в нижнем этаже дворца под одним из коридоров, и Павел сам хранил у себя ключ от комнаты, в которой находилось это окно. Каждое утро в седьмом часу император отправлялся туда, собирал прошения, собственноручно их помечал и затем прочитывал или заставлял одного из своих статс-секретарей прочитывать их себе вслух. Резолюции или ответы на эти прошения всегда были написаны им лично или скреплены его подписью и затем публиковались в газетах для объявления просителю. Все это делалось быстро и без замедления. Бывали случаи, что просителю предлагалось обратиться в какое-нибудь судебное место или иное ведомство и затем известить его величество о результате этого обращения.
Этим путем обнаружились многие вопиющие несправедливости, и в таковых случаях Павел был непреклонен. Никакие личные или сословные соображения не могли спасти виновного от наказания… […]
Не припомню теперь в точности, какое преступление совершил некто князь Сибирский, человек высокопоставленный, сенатор, пользовавшийся благосклонностью императора. Если не ошибаюсь, это было лихоимство. Проступок его, каков бы он ни был, обнаружился через прошение, поданное государю вышеописанным способом, и князь Сибирский был предан уголовному суду, приговорен к разжалованию и к пожизненной ссылке в Сибирь. Император немедленно же утвердил этот приговор, который и был приведен в исполнение, причем князь Сибирский, как преступник, публично был вывезен из Петербурга через Москву, к великому ужасу тамошней знати, среди которой у него было много родственников. Этот публичный акт справедливости очень встревожил чиновников, но произвел весьма благоприятное впечатление на народную массу.
Из «Путешествия в Петербург» Жана Франсуа Жоржеля:
Русское правительство нельзя уподобить или сравнить ни с каким европейским правительством; оно носит чисто азиатский характер, то есть воля императора является верховным законом; поэтому он носит название автократа, что значит самодержец. […]
Эта неограниченная власть является, может быть, единственной формой правления, при которой можно держать в повиновении огромный народ, рассеянный по обширным областям, жители которых различаются одеждою, языком и верованиями и которые тянутся от берегов польского Мемеля до Камчатки, гранича на востоке с Америкой, на севере — с Ледовитым океаном, на западе — с Европой, на юге — с Турцией, Персией, Тибетом, Великой Монголией и Китайской Монголией. Во всем мире не существует деспота, который царствовал бы над столь значительной территорией. К счастью для спокойствия Европы и Азии, необъятные страны Азиатской России населены реже европейских стран, ибо во всей этой обширной империи насчитывают лишь от тридцати трех до тридцати четырех миллионов. Европейская Россия является опорой могущества империи и средоточием ее населения. Азиатская Россия, за исключением больших торговых городов вроде Тобольска в Сибири, Иркутска, Оренбурга, Казани, Астрахани, представляет лишь разбросанные там и сям селения, состоящие из хижин охотников и рыбаков и кочевых бродячих орд, казаков, калмыков, откуда русские вербуют иррегулярные войска. В этих странах можно найти красного зверя [т. е. волков и лисиц], который доставляет меха, пастбища, на которых пасутся табуны низкорослых неутомимых коней, богатые золотые и серебряные рудники, неистощимые медные и железные руды; наконец, лес для постройки судов и коноплю для канатов и веревок. При Екатерине II была начата, но не доведена до конца постройка нескольких городов. Если император найдет способ создать города в этих странах и если население будет в них постепенно возрастать, то наступит день, когда Россия станет диктовать законы Европе и Азии. […]
