Людвик Свобода - От Бузулука до Праги
В эти дни 1-й Чехословацкой бригаде от имени президента было вручено боевое знамя.
В ряды бригады вступили Иржина Швермова и Ченек Грушка, сын которого уже раньше пришел к нам рядовым бойцом. Мы обратились к Советскому правительству с просьбой немедленно отправить бригаду на фронт, чтобы она могла принять участие в освобождении Киева и Правобережной Украины непосредственного соседа Чехословацкой Республики.
Политический центр КПЧ в Москве стал издавать газету "Ческословенске листы", которая приобрела большую популярность и сыграла важную роль в повышении морального духа и политического сознания воинов бригады. Она стала той трибуной, с которой наши солдаты и офицеры смогли обращаться к своим товарищам, находящимся за границей, в первую очередь в Англии, и на родине.
15 сентября 1943 года - последняя проверка боевой выучки личного состава бригады в присутствии уполномоченного СНК СССР по формированию чехословацких частей в СССР генерала Г. С. Жукова. Он не возражал против отправки бригады на фронт. 30 сентября последнее торжественное построение; в тот же день на фронт убыл первый эшелон. Бригада насчитывала уже 3517 человек, в том числе 82 женщины и 148 военнослужащих Советской Армии, которыми советское командование пополнило наши технические подразделения, так как мы не располагали достаточным количеством собственных специалистов. Бригада была прекрасно вооружена. От советского командования она получила: 10 средних танков, 10 легких танков, 10 бронеавтомобилей, 212 тягачей, легковых, транспортных и специальных автомашин, 62 мотоцикла, 6 122-мм гаубиц, 12 76-мм пушек, 10 45-мм пушек, 30 минометов, зенитные, крупнокалиберные, станковые и ручные пулеметы - всего 99 пулеметов, 512 автоматов, 2158 самозарядных винтовок, пистолеты и другое вооружение.
2. Снова на фронт
В те дни, когда наши эшелоны один за другим продвигались по восстановленной железной дороге на запад, шли ожесточенные бои за Днепр. Мы ехали, как это верно поется в нашей песне "Направление - Прага", по опустошенному краю, мимо сожженных селений, через кровавые реки. Бригада вошла в состав войск Воронежского фронта, которым командовал генерал армии Н. Ф. Ватутин и где членом Военного совета был Н. С. Хрущев. Нам предстояло преодолеть 800 километров пути по железной дороге до Прилук, а оттуда 150 километров походным порядком до плацдарма, захваченного соединениями Воронежского фронта на правом берегу Днепра, 18 километров шириной и 10 километров глубиной.
На базе 1-го Чехословацкого отдельного батальона, положившего скромное начало созданию чехословацких частей на территории СССР, выросло целое соединение. Девять наших эшелонов шло на запад, и каждый из них находился в пути уже 12 дней. Мы проехали через разрушенный до основания Воронеж. (Даже кадры знаменитого советского кинофильма "Судьба человека" не дают полного представления о том, какое потрясающее зрелище представлял собой этот город.) В 1942 году он оказался у самого основания клина гитлеровских войск, бешено рвавшихся к Волге и к предгорьям Кавказа. Но им так и не удалось продвинуться на восток от Воронежа. В течение многих месяцев здесь не прекращались ожесточенные бои, тут было сметено все, что могло быть разрушено, и сожжено все, что могло гореть.
Затем наши эшелоны проследовали через Курск, получивший всемирную известность после летнего наступления Советской Армии в 1943 году, все еще носивший следы недавних жарких сражений. Далее - через Конотоп на Бахмач... Именно здесь чехословацкие солдаты воевали в 1918 году вместе с бойцами Красной Армии против немецких империалистов. Во время короткой остановки в Бахмаче мы невольно вспоминали о том, что произошло с тех пор с нашей родиной, и дали друг другу слово, что это никогда не повторится. В Чехословакии не должны быть больше у власти господа, подобные Ингру.
Бригада прибыла в Прилуки. Отсюда мы должны были следовать походными колоннами. Несколько севернее двигались моторизованные подразделения, а южнее - пехотные. Танковый батальон передвигался отдельной колонной и только ночью.
Некоторые наши эшелоны на пути следования в Прилуки подверглись воздушным налетам фашистской авиации. Страшно вспомнить о том, что произошло в Яхновщине, где остановился эшелон № 18605 нашего 1-го артиллерийского дивизиона. Дорога впереди занята. Тишина. Ее нарушает лишь спокойное пыхтение паровоза и его редкие одинокие гудки. В вагонах готовятся ко сну воины. Негромко звучит гармонь, кто-то поет. Из ближней деревни доносится лай собак. На безоблачном небе светит луна. Личный состав зенитно-пулеметной роты ведет наблюдение за небом. Горизонт, порой освещаемый красноватыми отсветами пожаров, на западе затянут дымкой. Это фронт.
Тихо! Внимание! Самолеты! Гул "юнкерса" нарастал. Стервятник сбросил бомбы на железнодорожное полотно, взмыл вверх и исчез. Дорога разрушена, ехать дальше нельзя. Не имеющий боевого опыта начальник эшелона приказал всем оставаться в вагонах. Гибельный приказ!
Снова рокот моторов. На этот раз с запада показались два самолета. Все крупнокалиберные пулеметы эшелона открыли огонь; первый воздушный пират ответил из пушек и пулеметов, и ему удалось подавить огонь нашего 1-го взвода. Вскоре умолк и один из пулеметов 2-го взвода в хвосте эшелона. Второй самолет снизился до 150 метров и сбросил несколько бомб... Взрыв, крики, новый взрыв, несколько вагонов были разбиты, несколько загорелись. Личный состав 2-й артиллерийской батареи понес тяжелые потери. Врач подпоручик Армин Широкий, санитарки Дрнкова, сестры Тобиашовы, Аничка Птачкова, Ярмила Капланова, Маслеева, Куранова и Мадьярова вытаскивали из вагонов раненых, быстро перевязывали их.
Вот что рассказывает об этом эпизоде подпоручик Армин Широкий - врач 1-го артиллерийского дивизиона, через руки которого, как и через руки наших самоотверженных санитарок, прошли раненые - жертвы этого внезапного налета.
"В тот день мы потеряли столько же, сколько в бою за Соколово 8 апреля 1943 года: 54 человека убитыми и 54 ранеными.
Когда наши эшелоны ехали к фронту, у всех было неплохое настроение. Хотя фашистские самолеты частенько бороздили небо над нами и время от времени сбрасывали бомбы, железнодорожные составы с чехословацкими воинами не пострадали. Я не преувеличу, если скажу, что мы чувствовали себя неуязвимыми. К тому же стояла прекрасная погода: туманные утра, прозрачные ясные дни, в меру прохладные вечера. Ночи нам казались безопасными. Навстречу с фронта то и дело проходили санитарные поезда.
Но вот густой дым напомнил нам, что фронт близко. Теперь эшелон проносился мимо разрушенных железнодорожных станций. Вскоре мы увидели разбитый советский санитарный поезд. Среди обломков лежали убитые.
