Михаил Ильинский - Жизнь и смерть Бенито Муссолини
Искал, как считают историки и политики, и сам Уинстон Черчилль. Сразу после войны он совершил поездку в район озера Комо, но, видимо, вместе с английскими секретными агентами ничего интересовавшего его не обнаружил. В конце 1946 года заговорили о связке из 62 писем, которые хранил в своем личном архиве Муссолини. Дуче рассматривал некоторые письма как компроматы, которые могли бы поставить в неловкое положение Лондон и лично Черчилля. Эти письма были собраны в отдельную связку, помещены в папку, которая затем была положена в Дамасский банк двумя партизанами из отряда, захватившего и расстрелявшего Муссолини. Но где сейчас эти письма? Неизвестно.
ФРАЗЫ БЕНИТО МУССОЛИНИ И ЕГО ОКРУЖЕНИЯ О НЕМ• Лучше и проще играть, когда «игра без правил» или когда правила постоянно меняются по ходу игры, и всегда в пользу одного из игроков, который при любых обстоятельствах обязан победить. Такая партия мне подходит потому, что я ее изобрел сам. Evviva Duce!
• Слепым дуче обещал: «Вы увидите, империя и вам обязательно принесет счастье».
• Как-то, обращаясь к одноглазому солдату после победы при Венето, Бенито Муссолини заявил: «Теперь за австрийцами уже не надо смотреть в оба…»
• Мне нужна слава и богатство. Я хочу быть вершителем судеб. Как Наполеон? Нет, больше, чем Наполеон.
• Чем больше врагов, тем больше чести.
• Лучше прожить один день львом, чем сто лет овцой.
• Дипломатия — скрытый вид деятельности. Реалии международной политики лучше держать подальше от непрофессионалов.
• Русские побеждали в войне вопреки, — а лучше сказать, благодаря — тому факту, что у них была всего одна-единственная газета и одна радиопрограмма.
• Буржуазия нуждается в хорошем ударе кулаком в живот.
• Я не оставлю итальянцев в покое до тех пор, пока над моей головой не окажутся шесть футов земли. Что бы ни говорили, Италию невозможно опруссачить как следует.
• Французскую нацию губят алкоголь, сифилис и журналистика.
• Военные пакты особенно хороши до того момента, когда их приходится выполнять.
• Что еще можно ожидать от народа (англичан), который привык жить комфортно и «сделал своей религией еду и спорт»? Чего же еще вы могли бы ожидать от страны, когда ее население облачается в смокинг для традиционного чаепития в пять часов вечера?
• Итальянцы нуждаются в физической закалке, как немцы в военном успехе.
• Итальянская буржуазия — это среда, всегда вялая по натуре, где царит пессимистичность в высказываниях и пылкая любовь к иностранцам.
• Немцы — всего лишь солдаты, а не настоящие бойцы. Дайте им вдоволь сосисок, пива, масла, да еще небольшую автомашину, и они будут готовы без зазрения совести воткнуть свои штыки в любой народ.
• Почему бы этой глупой мелкой сардинке (речь шла о короле Италии) не научиться не высовывать свой нос дальше нумизматики? Это — единственная вещь, в которой он хоть что-то понимает. Когда закончится война, посоветую Гитлеру выбросить на помойку истории все эти абсурдные анахронизмы в виде монархий.
• Итальянцы всегда были «нацией баранов»… Мне недостает настоящего материала. Даже Микеланджело нуждался в прочном мраморе, чтобы высекать из него статуи. Если бы в его распоряжении была только глина, то он не произвел бы на свет ничего, кроме горшков. Народ, который на протяжении шестнадцати столетий был только наковальней, не может за несколько лет превратиться в молот… Восемнадцати лет недостаточно. Этот мягкотелый народ превращен искусством в бесхребетное существо.
БИТЫЕ КАРТЫ ДУЧЕ.
НА БРЕННЕРСКОМ ПЕРЕВАЛЕ
В апреле 1941 года растаяла «жемчужина итальянского фашизма» в Африке — пала Аддис-Абеба перед войсками антифашистского блока. Вновь обрела независимость Эфиопия. Тысячи итальянских солдат попали в плен. Гитлер получил в отношениях с Муссолини дополнительные козыри, чтобы в переговорах бросать слова упреков. На них дуче нечего было отвечать. Закладывались основы будущего неравноправия в контактах; определились позиции лидера и аутсайдера, пока строптивого, но все более прирученного и всегда виноватого. Муссолини оставался за столом с битыми картами, но желал все еще выглядеть по-наполеоновски. Почти непогрешимым полководцем, держащим в своих руках управление всеми главными ударами войск, не учитывая голоса, пусть даже совещательного, своих генералов. Все оборачивалось плачевно, и скептицизм Гитлера был вполне обоснован. Это понимал дуче.
Тем более что положение на фронтах было крайне неблагоприятным. Судоходство в зоне Средиземноморья продолжало оставаться опасным для Берлина и Рима. Половина итальянского флота была уничтожена англичанами. Снабжение армии Ром меля в Северной Африке терпело перебои. И за все это должен был отвечать Муссолини, и он вымещал свое чаще свое плохое настроение на приближенных и родственниках.
С начала июля 1941 года совещания у Гитлера стали систематическими. Встреча на Бреннерском перевале была уже седьмой в серии личных контактов фюрера и дуче. Она качественно отличалась от предыдущих тем, что Муссолини стал выполнять роль «уступчивого и нерешительного союзника Гитлера, так сказать «нашкодившего мальчика», пропускающего один удар за другим»… Апломб дуче начинал резко идти на убыль…
АРМИР ИДЕТ НА ВОСТОК
Германо-советский пакт, подписанный в августе 1939 года, расценивался в Риме как предпочтение, отданное Сталиным и Молотовым Гитлеру и Риббентропу в противовес англичанам и французам. Это было время, отпущенное на передислокацию сил. После вторжения Гитлера в Чехословакию, в результате чего было раздавлено танками то, что от нее оставалось, после нападения и захвата Италией Албании, после расправы Франко над республиканской Испанией объективные наблюдатели делали единственно обоснованный вывод: мир в Европе и на других континентах не может быть долгим и взорвется в очень скором будущем. До вторжения германских войск в Польшу и. начала Второй мировой войны оставалось менее двух недель.
Итак, силы определились. Как позже напишет генерал-фельдмаршал, начальник штаба Верховного главнокомандования вермахта Вильгельм Кейтель в своих воспоминаниях (1940–1945) «Взгляд в прошлое. Накануне смертного приговора», из союзных и дружественных Германии государств в походе против Советского Союза с первого же момента участвовали Румыния и Финляндия, а сразу после начала бросили в бой свои скромные силы Италия, Венгрия, Словакия: каждая направила экспедиционный корпус, равный моторизованному германскому корпусу, а Словакия — одну легкую дивизию.
