Виталий Чечило - На задворках Cовдепии
Фактически, этот мир знает лишь иллюзорные пацифистские утопии, призванные скрыть реалии войны. Каждый миролюбивый демарш является столько же патетичным, сколько и лицемерным. Понятие войны является центральным и имеет не только негативный, но и позитивный смысл. Логика войны направляет подрывной ум. Только очень наивные люди смогли воспринять очередное перемирие за состояние мира. Преодоление патового противостояния НАТО и Варшавского договора открывает эпоху дестабилизации. Через восстание к победе войны! Развитие общественных сил в современном обществе, в т. ч. постсоветском, достигло уровня, на котором проблемы производства (перепроизводства) – распределения, уступают новому закону – закону «неработы». Отказ от принудительной работы, в т. ч. экономической, становится общим. Это общество не может предложить другой смысл жизни, кроме доступа к распределению. Доступ, который закрыт для миллионов.
Собственность – кража, конституция – брехня. Левые объединяются с правыми против народа. Диктатура партий является худшей из диктатур. Это поколение вышло из Освенцима, спорить с ним бесполезно. Этот строй не имеет больше ни какого оправдания для собственного существования. Отсюда – шизофренические конвульсии разных партий, властных и судебных органов. Единственным цементирующим элементом, который позволяет этому строю держаться на ногах, является коррупция.
Перенасыщенность современного общества лидерами делает невозможным дефиницию истины. Политика сейчас делается не на черных и белых клетках, а в голове шахматного короля. Странным является желание быть ферзем в шахматной партии, когда необходимо быть игроком. Границы политической реальности и существующего мира все больше размываются, наконец, психическая реальность полностью вытесняет существующую.
Наша информация о враге является настолько ограниченной, а наши силы настолько мизерны, что мы можем позволить себе двигаться в любом произвольно избранном направлении. Политика – это крестовый поход за идею. Мы – носители нового революционного сознания. Для нас является хорошим все то, что действительно носит радикальный характер (быть радикалом – значит понимать смысл вещей). Мы хороним трупы старых идеологий. Ценности чужих цивилизаций нам нужны лишь как трофеи. Иконы мы напишем сами.
Нас объединяет одно – неприятие всего, что существует. Слова разъединяют. Действие – объединяет. Бунт имеет смысл. Жажда разрушения – творческая жажда.Группа, которая борется, способна продвигаться вперед лишь через конфликты. Партия – это армия. Партия сама должна бороться. Без практики вооруженной борьбы програмные положения являются болтовней. Когда я слышу слово, моя рука тянется к пистолету. Насилие является для нас единственным способом общения с обществом. Бомбы против аппарата подавления мы бросаем в сознательность масс. Их вызов – убийство, наш ответ – убийство. В убийстве их аргумент, в убийстве – наше опровержение.
Революционер ставит себя вне закона как на практике, так и эмоционально.Он отождествляет себя с бандитами, грабителями, людьми, которые нападают на общество, занимаясь непосредственным грабежом и уничтожением чужой собственности. Революция началась. Массы уже эмансипировались от вопроса собствнности, которое господствует при капитализме. Они крадут! Власти стремятся превратить ситуацию из военной в политическую. Наша задача – превратить политическую ситуацию в военную. Винтовка рождает власть. Провокация, репрессия, революция.
Никаких долговременных прогнозов, никакой стратегии, никакой тактики, никакой болтавни по этих вопросах.Кто много читает, тот тупеет, потому что враг наступает – мы отступаем, враг останавливается – мы беспокоим его, враг отступает – мы наступаем.Ошибочно начинать вооруженную борьбу только тогда, когда гарантитрована поддержка масс. Это значит совсем отказаться от борьбы, потому что согласие на нее может быть получено только в ходе самой борьбы. Правильно ли организовать сейчас вооруженное сопротивление зависит от того, возможно ли это. А насколько это возможно покажет только практика.
Разбивайте собачьи головы! Невиновных нет! Когда на заводе плохая винтиляция, надо поджечь кабинет директора. Акт революционной справедливости – самый высокий акт гуманизма, возможный в обществе, разделенном на классы. Быть террористом в наши дни делает честь каждому человеку доброй воли.Все звери равны. Только некоторые из них равнее других.
Толерантность к предателям порождает новые предательства. Человек в мундире – свинья, стрельба по ним – дело дозволенное. Гуманизм ничего не стоит, когда он не подкреплен двойным преимуществом в авиации и танках. Пацифизм – неплохая вещь, когда его проповедуют победители. Нам не нужна другая диалектика, кроме диалектики ножей и пистолетов. Необходимо вербовать молодежь, которая разуверилась в семье, обществе, потеряла надежду на будущее.
Мы хотим всего и немедленно!
Пути революции ведут на Восток!
Yankee, go home!
КОМАНДИР В ЛОКАЛЬНЫХ КОНФЛИКТАХ
Локальные конфликты на постсоветской территории выявили весьма низкую оперативность подготовки офицеров в звене батальон и выше. Взводами, с грехом пополам, еще удается командовать и одаренным любителям, способным подчинить личный состав своей воле (а уровень «военного искусства» во взводе ограничивается азами тактики и здравым смыслом и кулаками сержантов и «дедов»). Командование ротой является непременным этапом в становлении серьезного строевого офицера. Так что даже на последующих этапах своей карьеры он невольно скатывается в решении встающих перед ним задач к опыту ротного командира – настолько въедается в печенки (не побоюсь этого определения) командование ротой. А уже в звене батальон даже одаренный офицер в том, что касается военного искусства, в своем объеме задач скован волей командира полка, а тот, в свою очередь, – командира дивизии. Если говорить о советском военном опыте, той же афганской войны, большую самостоятельность в решении поставленных задач имели офицеры отдельных бригад. В условиях прежней структуры войск такое положение было нормальным. Офицер приходил на должность командира полка и начинал работать с тем, чтобы теоретически стать командиром дивизии.
В условиях современных локальных конфликтов, даже в такой постсоветской армии как ВС России, должности командира дивизии и даже командира полка уже не являются определяющими в области тактики и оперативного искусства. Да и сами части и соединения в этом звене являются скорее организационными формами объединения более мелких, часто разрозненных подразделений, выполняющих возложенные на них тактические задачи вполне самостоятельно. Часто выполнение такой задачи в случае успеха может иметь оперативное и даже стратегическое значение. Блокпост, связавший боем банду Басаева или Радуева на подходе к избранному им пункту (Буденовску, Кизляру, Беслану) сорвал бы всю операцию противника, а в случае ликвидации главаря привел бы к бездействию одно из основных «подразделений» врага. Конечно, в смысле оперативного искусства такая «малая война» напоминает игру в «казаки-разбойники». Но это не дает повода относиться к «малой тактике» и к искусству «малых операций» легкомысленно.
