Александр Гамов - Непарадные портреты
«Hotel Kak Luchshe»
А вот несколько анекдотов про Черномырдина. Правда, некоторые из них с бородой. Но их до сих пор рассказывают и в Москве, и в Киеве...
Вызывают Черномырдина в налоговую инспекцию:
— Каково ваше место рождения?
А Черномырдин в ответ:
— Какое месторождение вы имеете в виду — нефтяное или газовое?
Журналисты интересуются у Черномырдина:
— Виктор Степанович, говорят, у вас на счетах в швейцарсмком банке лежат пять миллиардов долларов?!
Черномырдин:
— Ищите на здоровье! Если найдете, все можете забрать себе!
Приходят журналисты к Черномырдину через месяц:
— И правда! Все досконально проверили с полицией и управляющим банка. И ничего не нашли!
Черномырдин:
— Как не нашли?!
Черномырдин открыл гостиницу для иностранных туристов и назвал ее «Hotel Kak Luchshe».
Черномырдин решил создать партию нового типа. Единственная проблема — никак не найти этого типа.
— В чем отличие ЦК КПСС от правительства Черномырдина?
— Короче на двадцать три буквы.
— Как следует называть Украину после назначения туда послом России Черномырдина?
— Сектор Газа.
В водочном магазине:
— Скажите, а чем водка «Кириенко» отличается от водки «Черномырдин»?
— Да это тоже самое, только без газа.
— Кто бы мог подумать? — спросил Черномырдин. Но добровольцев так и не нашлось...
А эти анекдоты —
от самого Черномырдина...
Старый директор уходит и оставляет молодому три конверта:
— Положи их в сейф. Если станет трудно, вскрой первый конверт. Еще труднее — вскрывай второй. А когда совсем будет плохо, то третий.
В первом конверте была записка: «Все вали на старого директора». Во втором: «Еще больше вали». А в третьем: «Готовь три конверта».
И еще...
— Стоят, значит, на Майдане два пьяных мужика. Один говорит:
— Слушай, а кто это в оранжевом шарфе?
— Пан Ющенко.
— А кто сзади него с косой?
— Неужели смерть?
4. Скуратов запевает после первой, а Степашин — после третьей...
Нынче вроде не до песен. Особенно политикам: кризисы, реформы, повороты, переломы... Но и сейчас в коридорах власти нет-нет да и чокнутся, вздрогнут — и зазвенит застольная нота. Да и на банкетах, до которых всегда охоча политэлита, без песняка — никак. Поэтому я и решил как-то отрецензировать репертуар политиков, с которыми мне довелось участвовать в застольях.
«...Вставал на пути Магадан»
Перефразируя известную поговорку, замечу: если чиновник пьет, но не поет, он либо хворый, либо подлюка. В коридорах власти таких нет.
Самую жалостливую песню — «Я помню тот Ванинский порт» — я слышал от Бородина и его сибирских ходоков, притащившихся в столицу «с сумой на плечах». С неразведенным спиртом и селедочкой с луком особенно гармонировала рифма о том, как «на море спускался туман, ревела стихия морская», и, хотя под боком был Кремль, у нас «вставал на пути Магадан, столица Колымского края...». Не хочешь, а подпоешь:
Будь проклята ты, Колыма!
Что названа чудной планетой...
Пал Палычу особенно удалось «крещендо»:
...По трапу сойдешь ты туда,
Откуда возврата уж нету!
Про тюрьму и передачку
Гадом буду, если чистосердечно не признаюсь: лучше всех про социалистическую пенитенциарную систему «лабает» Скуратов:
Ранним утром мать-старушка
К воротам тюрьмы пришла,
Своему родному сыну
Передачку принесла...
Это было аккурат после бани и кружки пива с раками.
...Передайте передачку,
А то люди говорят:
Заключенных в тюрьмах много,
Сильно голодом морят...
После четвертой кружки и девятого рака Скуратов стал материть привратника тюрьмы за то, что тот, гад, усмехнувшись, сказал старушке: мол, «ее сына здеся не-е-ет».
...Прошлой ночью был расстрелян
И отправлен на тот свет.
Повернулась мать-старушка,
От ворот тюрьмы пошла...
Я тогда впервые на глазах у Скуратова увидел слезы.
...И никто про то не знает,
Что на сердце понесла.
«Витя, помнишь дни золотые?»
Общепризнанным «застольно-песенным» королем остается Черномырдин. На обедах с Мстиславом Ростроповичем и Морисом Дрюоном ЧВС, помнится, мурлыкал мелодии из репертуара Джо Дассена, запивая их французским вином и заедая маслинами. Зато на гулянке у бывшего вице-премьера Заверюхи в Оренбурге был сугубо русский «репертуар»: водка, занюхиваемая хлебушком, плюс соленые грузди.
«Встретились мы в баре ресторана, — затянул, обращаясь к Заверюхе, ЧВС. — Как мне знакомы твои черты».
Помнишь ли меня, мой Саша?
Мою любовь и наши прежние мечты...
Заверюха подтягивал:
Витя, помнишь дни золотые?
Весны прошедшей мы не в силах вернуть...
После чего оба разрыдались.
Концерт для Счетной палаты с оркестром
А Степашину я подпевал под жареного барашка и полные бокалы вина и водки:
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей...
Это было в дагестанском селе Каякент на торжественном обеде по случаю пуска водопровода. Размявшись, председатель Счетной палаты взял в руки микрофон и под аккомпанемент национального оркестра исполнил сольную партию:
Призрачно все в этом мире бушующем,
Есть только миг, за него и держись...
В отличие от Черномырдина, Бородина и Скуратова, Степашин берет нижнее «до-диез» только после того, как опорожнит третий бокал.
...Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь...
* * *
Впрочем, вскоре сам Степашин опроверг мои «песенные» утверждения.
Как-то на одном банкете он подозвал меня к своему столику:
— Саня, ты вот написал в «Комсомолке», что я запеваю после третьей.
— Ну...
— А вот полюбуйся, что у меня в стакане. Минеральная вода. Газировка...
Да, я сразу заметил на стенках стакана множество маленьких пузырьков.
Правда, Сергей Вадимович на этот раз почему-то не пел.
А что распевают за столом другие политики?
Михаил Горбачев, экс-президент СССР:
— Темная ночь, только пули свистят по степи...
Владислав Сурков, замглавы администрации, помощник Президента РФ:
— Время угрюмое, кончились праздники,
Мир и покой, мир и покой.
Ломятся в дверь эти черные всадники:
Это за мной, это за мной.
Сергей Миронов, спикер Совета Федерации РФ:
— Я люблю тебя, жизнь, и хочу, чтобы лучше ты стала.
Владимир Жириновский, вождь ЛДПР:
— Как много девушек хороших, как много ласковых имен...
Юрий Лужков, мэр Москвы:
— Дорогая моя столица, золотая моя Москва!
Геннадий Зюганов, лидер КПРФ:
