Ян Веннер - Великие интервью журнала Rolling Stone за 40 лет
А легкие наркотики?
– Ох, курили травку. В то время мы в основном выпивали. Почти на всех выступлениях мы получали бесплатное спиртное, ну и пили. Мы все еще были голодающими актерами, так что нам приходилось цепляться за любые чаевые. Мы пили шампанское с апельсиновым соком в Нью-Палладиуме. Сок там был особенный. И это мировой напиток, чтобы продолжать работу, потому что в нем есть сахаристая мякоть и он приятный и холодный. А кондиционеры в том месте неважнецкие, и мы просто обливались потом. После трех представлений в субботу вечером приходилось буквально отжимать рубашку и класть ее в пластиковую сумку.
В представлении все были хороши: Белуши, Гильда Рэднер, мой брат Брайан, Гарольд Реймис, Джо Флаэрти, а потом и Ричард Белзер. Однажды что-то случилось, и я опоздал, поэтому стал смотреть представление. И это было самое смешное представление, какое я когда-либо видел. Они были самыми смешными людьми в мире. Я хохотал. А ведь я уже участвовал в этом шоу три с половиной месяца.
Как вы ушли из шоу «Lampoon» в шоу «Saturday Night Live»?
– Ну, в то время как мы играли на сцене, начался кастинг для Saturday Night Live с Говардом Козеллом и для собственно Saturday Night Live. Организаторы обеих программ приходили посмотреть наше шоу. Мы все прошли просмотр для Лорна Майклза в Saturday Night Live. Программа все не выходила, и мы с Брайаном и Белуши собирались начать работу в Saturday Night Live с Говардом Козеллом, потому что, казалось, Майклз и не думает нас нанимать. Потом Белуши стал работать в собственно Saturday Night Live, а Брайан, Крис Гест и я – в Saturday Night Live с Говардом Козеллом. Все остальные были заняты в другом шоу. И значит, мы были на ТВ, и они тоже. Но они делали шоу, а мы выходили с китайскими акробатами, со слонами и всем таким прочим, и нас могли снимать раз в две недели. А потом это шоу отменили, и мы получили работу в документальном фильме, который снимался на ТВ о супербоуле[138]. Снимал фильм Майкл Шэмберг, и ему были нужны смешные люди для смешных ситуаций.
Потом Шэмберг поинтересовался, не хотел бы я поработать с ним еще над парочкой документальных фильмов, и тогда я отправился на девять месяцев в Калифорнию. В это время Saturday Night Live продолжал крутиться, а Чеви ушел из шоу, и им понадобился кто-нибудь новенький, и они обратились ко мне. Я работал с Гильдой и Белуши в шоу Lampoon; я познакомился с Дэнни, когда мы были в труппе Second City. Поэтому они решили, что мне знакомы стили. «Мы работали с ним. Он подойдет».
Ну и как вам в качестве новенького?
– Ну, было нелегко. Почти полгода мне пришлось быть на вторых ролях. Они устроили мне своего рода недельный тест – столько на меня взвалили, что я просто обалдел, до того мне это понравилось. Я просто хохотал. Они поставили меня в три шоу. В три шоу – чтобы проверить, справлюсь ли я. После первого шоу Лорн сказал: «Ну, мне кажется, ты отправишься в Нью-Йорк». Мне было приятно, но потом, в следующие полгода, я был не у дел. Они нагрузили меня в первую неделю, а потом я понял, какой на самом деле был конкурс.
Нелегко было потому, что шоу делали писатели, а они не знали меня, и писали для тех, кого знали. Если ты разок отлично справишься с какой-то сценой, то в другой раз писатели будут для тебя писать. Если ты проявишь остроумие в чьем-либо скетче, ты попадешь в историю.
Я слышал, вам пришлось согласиться на «Охотников за привидениями», чтобы получить поддержку для съемок фильма «Острие бритвы». Так и получилось?
– Случилось так, что мы с Джоном Байрумом поставили «Острие бритвы» на экспериментальной сцене в Columbia – нам выделили небольшие деньги для работы над сценарием, но никто не спешил им заняться, а хотели сначала посмотреть, как пойдет переработка. Потом Дэн Эйкройд позвонил мне по поводу замысла «Охотников за привидениями», и я сказал: «Да, это здорово». Они прислали страниц семьдесят пять, и в течение часа мы заключили сделку. У них был продюсер, у них был режиссер, у них было все. Но еще не было конкретной студии; просто проект, витающий в воздухе. Потом неожиданно все студии узнали об этом, и все захотели снимать. И вот Дэн сказал: «Ну, пожалуй, мы на это пойдем». Я сказал: «Ну, знаешь, я бы попробовал поступить по-другому. Я постараюсь убедить эту студию дать делу ход». И он сказал: «Ну, скажи им, что они получат „Охотников за привидениями“, если снимут „Острие бритвы“». Итак, в следующие сорок пять минут у нас был продюсер и режиссер фильма «Острие бритвы». Мы поехали и сняли его в то же лето. Columbia стала проявлять нетерпение по части «Охотников за привидениями». Все время, пока мы находились в Ладахе[139], мы получали послания, обычно трехдневной давности, в которых говорилось: «Билл закончил? Двадцать пятого он должен быть на съемках „Охотников за привидениями“». Я сделал ошибку, позвонив в Америку из Агры, из того белого здания – знаешь, из Тадж-Махала. Рядом с ним была телефонная будка. Они сказали: «Возвращайся немедленно». Я хотел дней десять отдохнуть. Так устал, что даже четыре или пять дней не покидал гостиничный номер в Дели. Практически ничего не делал, только спал. Потом я узнал, что они собираются к концу недели закончить съемки черновой версии фильма «Острие бритвы», поэтому решил лететь в Лондон и посмотреть ее. Прилетел, посмотрел. На другой день я сел на «Конкорд», полетел в Нью-Йорк и прямо из аэропорта отправился на съемочную площадку на углу Мэдисон и Шестьдесят второй улицы. Кажется, я весил около ста семидесяти одного фунта. Похудел на тридцать пять фунтов. Поэтому сразу набросился на еду. (Смеется.) Ассистент продюсера спросил: «Чашечку кофе?» И я ответил: «Да, и парочку пончиков».
Первые несколько недель я работал из-под палки. Примерно так: «Где Билл?» – «Ой, он спит». Потом за мной трижды присылали; ко мне стучались и говорили: «Ты там действительно нужен». Я выползал, что-то там делал и снова шел спать. И все время думал: «Десять дней назад я был там и работал с важными ламами в гомпе[140], а здесь я изгоняю привидений из аптек и рисую слизь на своем теле». Почти месяц потребовался, чтобы врубиться. Я думал: «Какого черта я здесь снимаюсь?» Вот ты бы посмотрел на съемочную площадку в Ладахе, там тридцать пять монахов глазели на меня, просто глазели. И было ясно, что у них есть для этого основания. Я все время об этом помнил. Помнил, что я человек, смертный человек, и поэтому мне лучше не тратить здесь время. Поэтому, когда я оказался в Нью-Йорке, я сидел, глядя на другую сторону улицы, а мне из окна махал весь штат «Дайана Росс Продакшнз», а потом они пришли взять автограф. Это был первый рабочий день. Вдруг мир совершенно преобразился. Но спустя какое-то время стало приятно работать над фильмом, и я снова включился в ритм Голливуда, столь отличный от ритма Ладаха. Занятно быть с Дэном и Гарольдом Реймисом. Опытные актеры, просто фантастика. К тому же они так понимают обстановку: сейчас ты просто парень, а потом тридцать секунд или полторы минуты ты – кинозвезда, а потом снова парень. А потом ты снова кинозвезда. Они видят разницу, и видят веселые моменты вокруг, когда ты якобы кинозвезда.
